Почему-то сейчас меня перестала прельщать архитектура городов. Пока я был на учебе, я бродил по Петербургу без всякого интереса и даже с некоторым удивлением смотрел на восхищающихся туристов, без перерыва щелкающих камерами на улицах города. Я не пошел ни в Эрмитаж, ни в Кунсткамеру, а посещение «Авроры» меня окончательно разочаровало. Я ожидал увидеть там простой матросский быт, восстановленный внимательными хранителями, но вместо этого я увидел там чистые выкрашенные помещения, оснащенные сенсорными экранами для самостоятельного просмотра, назвать которые кубриком, рубкой или каютами как-то даже не поворачивался язык. Я бродил по узким улочкам центра Питера без зонта под противным балтийским дождем с любимой музыкой в наушниках плеера, но так и не смог почувствовать легендарный Дух Питера, причем никакой: ни горьковато-пепельный привкус блоковского Петрограда, ни вольные флюиды Ленинграда эпохи «Кино» и «Алисы», ни холодное отчуждение Питера эпохи бандитских войн девяностых, группы «Сплин» и фильма «Брат». Меня упорно тянуло на Север, куда-то к мифическим границам древней Гипербореи, в край людей со стальным духом и чистыми, как полярный снег, помыслами. Был ли это зов крови, или маниакальная галлюцинация, вскормленная романтическими образами советской приключенческой литературы и кино, мне было все равно.
Выйдя на работу после командировки, я первым делом прошел в кабинет начальника. Мой руководитель, нестарый энергичный дядька лет около сорока пяти, сосредоточенно разбирал бумаги из папки «На подпись».
– Слушаю, Кирилл, что у тебя? – буркнул он, не поднимая глаз от бумаг.
– Вот, отчет о командировке подготовил, – начал я издалека.
– Хорошо, оставь, я прочту. Что-то еще?
В этот момент я посмотрел на карту России, висящую на стене за спиной начальника. И вдруг вспомнился мне мой полет из Питера. И как я пару лет назад путешествовал на машине в Сочи. Насколько сильно я был поражен, попав в систему координат человек – пространство и впервые осознав масштабы окружающего мира. Сейчас же, взглянув на карту в кабинете начальника, я обнаружил, что те места, которые мне довелось проехать за свою жизнь – всего лишь мизерная часть просторов моей страны. А где-то там за Уралом, где я никогда не бывал, ждет меня целая неизвестная и удивительная планета. Я зажмурился и вдруг отчетливо представил себя внутри этого пространства. Где вокруг меня, микроскопически незаметного, колышется бескрайнее зеленое море таежных лесов, где величавые сибирские реки несут свои воды к полярному океану, туда, где тянется бескрайняя неуютная тундра, похожая на далекую необитаемую планету, а дальше – белоснежная ледяная пустыня. И на таких огромных, гиперболированных пространствах должны жить и огромные люди – не только физически более крупные и крепкие, но и значительно превосходящие нас по широте кругозора и духовных порывов. Так вдруг увидел это я.
Не колеблясь больше, я положил на стол начальнику заявление об увольнении:
– Вот, подпишите, пожалуйста.
Шеф оторвался на мгновение от своих бумаг и пробежал глазами мое заявление.
– Куда? —коротко спросил он.
– Метеостанция «Колычев», Чукотский автономный округ, – просто ответил я. Начальник словно на секунду задумался, затем кивнул, будто соглашаясь с чем-то, и энергично поставил свою подпись на моем заявлении.
