Современные социальные трансформации имеют достаточно сложную структуру, и их коммуникационно-эпистемологическая сущность едва ли может быть очерчена границами той или иной теории. Сегодня коммуникация в различных ее типах и формах сама выступает характеристикой социального развития, воплощая в себе его интеллектуальные, социально-экономические, научно-мировоззренческие, технологические, нравственные, культурологические и другие важнейшие особенности. В этом смысле нам близка позиция Н. Лумана, полагающего, что общество, или, точнее говоря, социум, по существу и есть социальная коммуникация, то есть любые социальные системы, как считает немецкий социолог, образуются исключительно благодаря коммуникации и в силу необходимости селективного согласования информации.
Современный социум в высшей степени являет собой информационно-коммуникационную модель социальной организации. Речь идет об активизации так называемого третичного, социально-мобильного сектора общественно-экономической деятельности (сферы услуг, сервисной экономики как все более значимой области социальной активности и взаимодействия), и четвертичного – информационного, который напрямую стимулирует коммуникационную активность. Кроме этого, происходит изменение общей схемы социальных связей и отношений в социуме путем перехода в его организации от преимущественно иерархической, вертикальной структуры к горизонтально-сетевой, которая во многом усиливает целевое и функциональное значение информационно-коммуникационных факторов.
При этом видоизменяются не только принципиально новые коммуникационные основы организации общества, но и сами типы и формы социальной коммуникации, что в целом обнаруживает тенденцию трансформации ее структуры и эволюции. Речь идет в первую очередь об изменении классических моделей субъект-объектных и субъект-субъектных отношений. Данные вопросы рассматриваются в монографии как в их самостоятельном значении, так и в отношении к современным процессам виртуализации социокультурной практики.
Способность участвовать в генерировании виртуальной реальности не является уникальным свойством человека информационной эпохи. Вместе с тем именно способность человека к виртуализации (то есть к участию в процессе создания вторичной реальности, пониманию специфики ее законов, а также к свободному переключению сознания между мирами «реального» и «виртуального») становится едва ли не базовой коммуникативной компетенцией, важнейшей предпосылкой социального благополучия. Технологическая структура строящегося общества знаний предполагает, что функциональные позиции, не связанные напрямую с обработкой информационных потоков, работой в сфере сконструированной реальности (а это не только телекоммуникационная отрасль, индустрия информационных технологий, система массового информирования, рекламы и PR, но и, к примеру, фондовый, банковский, страховой бизнес и т. п.), все более отступают на второй план. По большому счету, в этом и заключается постиндустриальная трансформация экономики, отмеченная возрастающей ролью третичного сектора производства социальных благ.
Несмотря на ряд издержек формирующегося информационного общества, монография ориентирована на позитивный смысл выражения его сущности в контексте выявления и анализа следующих ключевых особенностей: превращение информации и знаний, фундаментальной науки и технологий в важнейший ресурс материального и духовного производства; трансформация технологического уклада общества в направлении все более наукоемких и востребованных решений; изменение структуры социальной стратификации путем увеличения удельного веса и роли творцов и носителей знания; горизонтальная (сетевая) организация; мультикультурность и глобальность.
