Ели молча. Голубцы и в самом деле были отменными. Но мама готовила лучше.
– Ладно. Первую причину я услышал, – промокнув губы салфеткой, произнес отец. На его тарелке еще оставался один голубец. – Что насчет второй?
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять его вопрос.
– Вторая – «Багряные псы», – ответил я. – Я не хочу сейчас прекращать воевать с ними.
Отец нахмурил брови и коротко спросил:
– Причина?
– Они сделали много зла моим друзьям. А еще из-за их действий страдают обычные люди.
– Подробности?
– Увы, это дело мое и клана Добриных.
Отец хмыкнул:
– Хороший ответ. Тогда другой, личный вопрос, не имеющий отношения к политике. Что тебе до страданий обычных людей?
Он спрашивал серьезно, сверля меня взглядом. Сначала от такого глупого вопроса меня захлестнул гнев, но я быстро его подавил и твердо ответил:
– Страдать тяжело и больно. Но если тебе хочется услышать что-то более приземленное, то эти страдания призывают граймов.
– А что тебе до граймов?
– Граймы – зло. И силы вайлордов нам даны прежде всего для того, чтобы, уничтожая их, защищать людей. Для этого и нужны кланы и синдикаты. А не для того, чтобы растить свое финансовое благополучие и вес в обществе.
Отец несколько секунд подозрительно смотрел на меня, а затем со странной полуулыбкой на губах покачал головой. После всех этих вопросов у меня появилось чувство, будто он меня экзаменует. Или допрашивает…
– Может, на меня ты и похож внешне, но на Лику внутренне, – тихо сказал он.
– А это плохо?
– Смотря для кого, – вновь хмыкнул отец. А затем нахмурился: – Стас, я тебя услышал. А теперь ты послушай меня. Если вернешься в родной синдикат и если я тебе действительно настолько противен, можно сделать так, что мы будем очень редко видеться. Исключительно по рабочим вопросам. И второй момент: «орлы» смогут защитить Свету. Артур знает, что она медиум, и приложит все силы для ее защиты. Как и я, разумеется. А о том, что «псы» больше не будут иметь к вам никаких претензий, я уже говорил. Защищать вас от них, когда вы работники Добриных, мы не сможем.
– Я все сказал, отец. Но твои слова Свете передам. Может быть, она согласится вернуться под вашу защиту.
Он отрицательно покачал головой и ответил:
– Без тебя не согласится. Я звонил вчера вечером и разговаривал с ней. Я быстро понял, что ты все ей рассказал.
– И сам попросил не рассказывать о звонке? – нахмурился я. Отец молча кивнул.
Вот значит какие у нее «женские проблемы» с самого утра? Боялась мне на глаза попадаться… Отец еще и надавил на нее, поди.
– Стас, что будешь делать, когда война с «псами» закончится?
– Пока не знаю. Но, уверен, к тому моменту найду ответ.
– Ищешь свой собственный путь?
– Это как-то слишком пафосно звучит, – хмыкнул я. – Но да.
– Здорово, Стас. Ладно, – вздохнул он. – Иди к своим Добриным. Но помни, ты понятия не имеешь, что вокруг происходит. Ты не знаешь ничего ни о Добриных, ни о «псах», ни о «Серых орлах». Да вообще ни о чем. Если захочешь вернуться, я с радостью все тебе расскажу. Но… Иди. Рад был повидать ся, сын. И с прошедшим тебя днем рождения. Желаю тебе всего самого наилучшего.
Он поднял руку в прощальном жесте, дав понять, что разговор окончен. Спрашивать что-либо у него после этого было бессмысленно. Большего из него не вытянуть.
– Спасибо, отец, – кивнул я. – До встречи.
– Пока. Надеюсь, еще увидимся.
* * *
Лежа на кровати в спальне гостевого домика Добриных, я смотрел в потолок. Мысли путались. Я раз за разом вспоминал разговор с отцом. И сейчас, и в машине, пока ехал домой.
