– Клевор знал, что делал, – сказал Валдис. – Ты не причем.
Аленика только покачала головой. Она закрыла глаза, приказывая себе унять слезы.
– Прости, я тебя даже не знаю, – проговорила она. – Спасибо, что увел меня оттуда.
– Мы виделись, но мы в самом деле незнакомы, – Валдис улыбнулся. – Меня зовут Валдис, я живу в гостинице Акивы.
– О… – Аленика вновь взглянула на мужчину, пытаясь вспомнить его, но так и не смогла.
– Я как раз собирался возвращаться в «Выдру». Поедем туда вместе?
Девушка только кивнула. У нее не было ни сил, ни желания принимать какие-то решения, потому она позволила Валдису отвезти ее домой. Ей даже в голову не пришло, что садиться с незнакомцем в колесник может быть опасно.
Когда Акива, протирающий стойку, увидел, как Валдис вводит в зал «Мокрой Выдры» его заплаканную племянницу, он чуть не поседел.
В голове рыжего леннайя пронеслись тысячи ужаснейших предположений насчет того, что могло произойти, пока он бежал к вошедшим.
– Боги, что случилось!? – воскликнул он, осматривая девушку, которая шла, словно в трансе.
– Сейчас все хорошо, остальное объясню позже, – Валдис кивнул на молодую нелюдь, намекая на ее состояние.
Акива велел одной из своих служанок принести в комнату Аленики чего покрепче, а сам повел названную племянницу наверх. Валдис, все еще несущий чемодан и книгу, последовал за ними.
В комнате молодой нелюди царил идеальный порядок, все было ровно в том виде, в которым она оставила свою спальню четыре дня назад. Все вещи были убраны в комод или шкаф.
Акива усадил племянницу на кровать, Валдис поставил чемодан у прикроватного столика и вышел.
Военный отправился в свою комнату, где привел себя в порядок после дороги: сменил служебную одежду на повседневную и почистил запылившуюся обувь.
Когда он спустился вниз, намереваясь заказать ужин, его уже поджидал Есень.
Акива все-таки разрешил барду остаться и выступать по вечерам в обмен на скидку. К счастью, после первого же выступления у Есеня набралось достаточно денег, чтобы оплатить себе одну из самых дешевых комнат на неделю вперед.
Валдис, теперь почти все время пропадал на новой службе, разбираясь в старых бумагах, но по вечерам они с Есенем частенько болтали, пропуская кружку-другую ячменного пива.
– Я жажду подробностей! – воскликнул бард, как только увидел мыски сапог Валдиса, спускающегося с лестницы. – Это и была та самая племянница Акивы? Что там у вас случилось?…
– Нужно дождаться Акиву, – ответил военный, усаживаясь за стойку.
Вскоре рыжий леннай спустился вниз, племянницы с ним не было. Видимо, девушка решила остаться у себя.
– Говори, – велел рыжий леннай, встав на свое место за стойкой и вперив в военного внимательный взгляд янтарных глаз.
– Молния Клевора поразила леннайя на главной площади, – сказал Валдис. – Когда все произошло, он стоял в полуметре от Аленики.
– Великий Анну… – выдохнул Акива, невольно стягивая края жилетки на груди. – Что же это такое творится?
– Прямо на площади!? – воскликнул Есень, вытаращив глаза. – Такого раньше никогда не было!…
Вокруг стойки как бы невзначай стали собираться люди.
– Я слышал, четверых поразило в районе Торговцев, – заметил один из них.
– И двух в районе слевитов, – добавил старый слевит с моноклем в глазу.
Люди и нелюди обеспокоенное зашумели.
На следующий день во всех газетах написали о том, что проплывающий над столицей бог забрал с собой ровно двадцать грешных душ.
