Военного, как и остальных, тревожил странный недуг, но умирали от него не так часто, чтобы стоило поднимать панику: на фронте дни без смертей так же редки, как снег в одноименной столице Нейвера. А снега, стоит отметить, в Нейвере не было никогда.
Однажды после очередного ранения Валдис попал в полевой госпиталь. Военных лечили самые разные лекари: были среди них и люди из академий, и маги, заштопывающие раны колдовством, и монахи, возвращающие к жизни безнадежных одной только молитвой. Были даже нелюди, читающие старинные заговоры. В армии любой врач на вес золота, потому брали всех подряд.
Валдис лежал рядом с молодым солдатом и видел, как одна из человеческих лекарок предложила тому испробовать ее новое лекарство. Молодой парень охотно согласился помочь девушке испытать свое изобретение, а через некоторое время он умер – так, как умирали от неизвестной болезни.
Валдис прежде, чем обвинить лекарку прилюдно, решил выяснить, действительно ли она была виновата в смерти молодого воина. Пока никто не видит, он проник в общий шатер, где спали все лекари, и проверил ее вещи. В них он так и не нашел ничего интересного, но, уходя, заметил на земле у самого полога скомканный лист бумаги.
Там подробно было описано, как некоторое вещество нужно вводить в тело, сколько раз в неделю фиксировать состояние воина и какие признаки отмечать. Это был план испытаний какого-то вещества на живых людях.
Сохранив бумагу, Валдис, никому ничего не объясняя, отправился к военачальнику: сердце подсказывало ему, что он наткнулся на серьезное преступление, о котором нельзя сообщать никому, кроме главнокомандующего. Путь до лагеря, где был расположен штаб командования, лежал неблизкий, добираться до него не меньше двух дней, да и участок был не спокойный.
По пути Валдиса ранили, метнули топор, пока он спал, да только промахнулись. Мгновенно проснувшись, воин увернулся от нескольких орудий, а затем нападавший скрылся, так и не показав себя. Оружие было орчьим, однако воин точно знал, что орки не нападают на одиноких путников, тем более на спящих.
До штаба командования он добрался едва живой, рука к тому времени уже отнялась, а потеря крови были слишком велика: почти никто не верил, что воин выживет. Однако, Валдис выжил. Он провел в госпитале почти месяц, но к военачальнику его не пускали, а бумага с описанием опытов, – единственная улика, – пропала после первой же ночи в лазарете. Военный так и не смог никому ничего доказать, а пустые предположения слушать, разумеется, никто не стал. Валдису второпях оформили все необходимые привилегии и отправили в столицу, подальше от гор.
Но и здесь, в Нейвере, военный почуял неладное. Он устроился расследовать дела преступников в надежде найти лекаря, но вместо этого наткнулся на новые загадки, связанные с заключенными нейверской тюрьмы – самой большой тюрьмы в мире.
Десятилетиями в ней царил настоящий хаос, никто толком не знал точного количества заключенных, почти все данные в архивах наспех придумывались молодыми писчими, точность отчетов которых никто никогда не проверял. И теперь, спустя столько лет, дела заключенных вдруг потребовалось разложить по полочкам, а многих отпустить. Многих, но только не темных магов, особенно нелюдей. Они из тюрем исчезали сами, причем бесследно.
Одного темного выводили с заднего двора на глазах у Валдиса, идущего в тюрьму, чтобы вызволить очередного воришками. Это темный, леннай с татуировкой на лице, рычал и кусался, вырывался изо всех сил, словно приютская собака, которую вели на убой. И все бы ничего, но люди, которые тащили его, носили белоснежные накидки с перьями, – белые совы. Инквизиторы святейшего Клевора.
