Когда я захожу в туалет и оглядываюсь — никого не вижу.
— Тань? — Слышу сдавленный всхлип в дальней кабинке. — Ты тут?
Щелкает замок, и дверь открывается. Я вижу заплаканную соседку, бледную, трясущуюся. В этот момент появляется четкое ощущение, что ситуация максимально серьезная.
— Тань, что случилось?
В голове куча предположений, и одно страшнее другого.
— У меня кровь, — шепчет она, всхлипывает. — Олесь, кровь!
Я озадаченно смотрю на нее.
— Месячные? Так я тебе сейчас дам…
— Нет, ее слишком много! И она … снова и снова…
Вот тут я понимаю, что шутки кончились. Нервно сглатываю и предлагаю:
— Так, давай скорую!
— Нет! — кричит она, дергается ко мне, морщится и едва не заваливается. — Все увидят и узнают… я не хочу…
— Ты, что, дура?! — Уже злюсь на нее. — Наплевать, кто что увидит. Тебе в больницу надо. С этим не шутят. Или ты готова тут истечь кровью, лишь бы не потерять лицо перед кем-то из однокурсников? Здоровье важнее!
Осторожно осматриваю ее и вижу, что и правда на штанах разводы. Это сколько же…
— Пожалуйста, Олесь, просто помоги мне дойти, — умоляет Таня. — Я потом к врачу схожу.
Я понимаю, что соседка уже не в адеквате — у нее начинается истерика, и либо я сейчас вызову скорую, либо она истечет прямо тут.
— Я отвезу ее, — вдруг раздается позади меня. Мы обе вздрагиваем — возле двери стоит Карельский. Ну красавчик вообще! Значит побежал за мной, так еще и не постеснялся до кабинок дойти.
— Что ты здесь делаешь? Это женский туалет! — возмущаюсь я.
— Серьезно? — он морщится. — Будешь ругаться со мной, или поможем твоей подружке?
У Тани такой затравленный взгляд, что она, похоже, совершенно не в состоянии принять хоть какое-то решение.
— Так, ладно. Что ты предлагаешь?
Рома вместо ответа проходит к нам, окидывает оценивающим взглядом Селиванову и тяжело вздыхает. Достает из рюкзака свою кофту и протягивает ей.
— Надень. Длины должно хватить.
Та на удивление послушно выполняет, после чего Карельский просто подхватывает ее на руки.
— Ну, чего тормозишь, дверь открой мне.
Я, обалдевшая, выполняю все, что он говорит. По дороге нам встречаются не только студенты, но и преподаватели. Кто-то неодобрительно кривится, кто-то улюлюкает. Таня прячет лицо, прижавшись к груди Ромы, но думаю, что слухи все равно пойдут. Хотя, конечно, это пустяки по сравнению с ее здоровьем.
На стоянке возле машины Карельский, щелкнув брелоком сигнализации, ставит Таню на ноги. А потом открывает ей дверь и даже помогает сесть. После чего оборачивается ко мне и вопросительно смотрит.
— Я с ней поеду, — твердо заявляю.
— Да уж я не сомневаюсь. Запрыгивай.
Я сажусь к соседке на заднее сиденье, беру ее за руку, а та просто ледяная.
— Где тут ближайшая больница? — спрашиваю я у нашего внезапного помощника. — Мне кажется, ей становится хуже.
Тот оборачивается, хмурится и кивает.
— Есть одна. Пристегнитесь. Поедем быстро.
21. - 21 Олеся -
Всю дорогу мысленно считаю минуты. Доезжаем и правда быстро. Больница выглядит обалдеть как пафосно. По сравнению с теми, что в нашем городе, просто небо и земля.
Но едва выходим на улицу, Таня спотыкается, и Карельский снова подхватывает ее на руки. Прямо настоящий джентльмен. Откуда только что берется?
— У меня же нет документов с собой. Только паспорт, — вдруг спохватывается она.
Это засада. Ведь страховой полис обязательно нужен.
— Забей, — отмахивается Рома и идет ко входу. Мне приходится почти бежать, чтобы успеть за ними.
