Пересекающиеся интересы в бизнесе всегда будут мешать, будут оставлять сомнения, возможно, небеспочвенные. И у меня, и у него. Я ведь тоже могу быть нечестной. Или он может думать обо мне так.
Под мои громкие мысли происходит посадка. В самолете меня отпускает. Может быть, я всё себе придумала и, успокоив свой охотничий азарт, Арефьев забудет, как меня зовут. А я... Мне не привыкать забывать. У меня это получается лучше всего. Лишь остается горечь на языке. И холодная постель. Теперь, когда дети выросли, это очень хорошо заметно. Но я научилась заполнять пустоты тем, что мне нравится. Работой, например.
Тем не менее, после посадки меня охватывает мандраж. А это плохо. Очень плохо. Чтобы довести всё до конца, я должна владеть собой, а не трястись словно перепуганный заяц.
Вот здание офиса. Мне нужно еще время. Только у меня его нет. Немыслимым усилием отключаю всё лишнее. Всё пройдет так, как пройдет. Я сделала всё от меня зависящее. Даже за гранью своих возможностей. Сейчас я не могу больше ни на что повлиять.
Поднимаюсь к себе. Арефьева еще нет. У меня появляется немного времени, чтобы сделать хоть что-то с расшалившейся нервной системой.
Но его, этого времени, не хватает.
Степан заходит в мой кабинет без стука, вызывая массу самых разных ощущений. От желания придушить его до парадоксального желания броситься ему на шею. Гашу в себе и то, и то.
- И как тебе это удалось? - цепкие глаза впиваются в моё лицо.
Улыбаюсь. Даже знаю, как выгляжу со стороны. Майка такую мою улыбку называет "голодная акула".
И одними губами произношу не совсем приличное действие, которое мужчины почему-то считают причиной женского благополучия.
Хоть я не издаю не звука, Степа - умный. Понимает, что я хотела сказать.
- Кому? - его каре-зеленые глаза вспыхивают голодным блеском. Я не собираюсь отвечать. Он не собирается успокаиваться.
- Лучше бы мне, - слышу я.
На секунду опускаю глаза вниз. Потом вскидываю взгляд на него.
- Ты передумал продавать мне свою долю?
Хмурится. От него волнами исходит бешенство. Кажется, я зря пыталась дергать тигра за усы. Он же меня сейчас загрызет...
Степану, видимо, плевать на всё - на то, что у нас с ним нет никаких отношений, что и близости между нами не было, что я ему - никто, как и он - мне.
Он нарушает мои личные границы так запросто, словно их между нами давно нет. Подходит ко мне близко-близко, кладет руку на щеку, гладит кожу большим пальцем. А я... Еле торможу себя, чтобы не потянуться за лаской. Нельзя же быть такой размазней...
Он не ответил на мой вопрос.
Это что - Пиррова победа? Он же сказал, что не обманет...
- Евочка... Сладкая моя... Тебе не кажется, что ты заигралась?
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
