– А здорово у вас Жигулёвские горы получились!
– Что? – Ирэн повернулась и увидела приятного мужчину с небольшой бородкой.
– Жигули, Самарская Лука, – улыбнулся мужчина.
– Простите, но я не была в Самаре. На картине, скорее всего Швейцария.
– Надо же! А как же похоже. Обязательно приезжайте. Очень живописно.
– Да, я слышала. Репин писал там Бурлаков.
– У нас и музей есть в селе Ширяево. Приезжайте. Я вас свожу.
* **
– Ира! Вставай, давай! Чайник вскипел, пойдём завтракать.
Она открыла глаза. Мужчина с бородкой засмеялся:
– Ну и вид у тебя, смотришь так, будто привидение увидела.
– Да Серёжа. Что-то вроде того. – Ответила Ирина, хлопая глазами. – Я сейчас приду.
Она спустила ноги с кровати и тут же на коленях объявилась голова их маленькой пушистой собачки, которая никогда не упускала момент хозяйского пробуждения.
Рассеянно погладив мохнатые собачьи уши, она усмехнулась:
– Надо же… Париж! Выставка! А Жигулёвские горы я давно не писала. Надо бы на этюд съездить…
Только одного она не могла понять – как оказалась дома после выхода из кафе. Недаром абсент называют “Зелёной феей”.
Эх, дороги, пыль да туман…
Дорога петляла в степи вдоль небольшой речушки, она уже мельчала от нестерпимой жары. Кое-где переходила речка в тоненькую ниточку бегущей воды. Петр Самойленко, перешел на степную дорогу с трассы. Теперь, вместо хорошего покрытия федеральной трассы, была уплотненная земля с кое-где сухой травой. Ему предстояла встреча с давним другом. Они вместе прошли афганские пески и «зеленку», и такой унылый пейзаж приходилось часто наблюдать в Афгане. Там его подстерегала за каждым бугорком опасность от душманской пули. « Духи» – так называли их солдаты. Воспоминания нахлынули волной, и Петр немного отвлекся от дороги. И в туже секунду, машина его встала. Из-под капота машины повалил густой дым. Ничего не понимая, Петр вышел из своей машины. Все та же степь, что была, никого вокруг нет, а машина дымится все больше и больше.
« Кажется, что она вот-вот взорвется, но почему?» – мелькнуло в голове Самойленко. Он чисто интуитивно бросился в сторону от машины и залег в сухую и колючую траву. Как научился в армии, он прикрыл голову руками. Раздался оглушительный взрыв и в глазах Петра потемнело.
Луч солнца пригревал лицо Петра, и он, сладко зажмурившись, открыл сначала один, а потом другой глаз. Кругом была бескрайняя степь с сухой и жесткой травой. Машины не было, хотя он отчетливо помнил о дыме из-под капота и взрыве. Даже остатков машины нигде не было видно. Он провалился в темноту от взрыва, а теперь его разбудило солнце. Оно светило все ярче и ярче. Петр встал и осмотрелся. Его окружала все та же степь, но неуловимо он чувствовал изменения. Было странным ощущение себя и времени. В голове крутилась безостановочно мысль: « Куда подевались остатки машины? Что с ней стало?»
Петр был не робкого десятка. Он был высоким и сильным молодым человеком. Темно-каштановые, вьющиеся волосы, брови вразлет и прямой с небольшой горбинкой нос. Его цепкие, светло-карие глаза, говорили о внимании к мелочам. Одет он был в майку и летние брюки.
Что-то неуловимо было другим вокруг, и Петр не понимал, что его волновало. Вдруг он услышал стук копыт по дороге. Вдалеке было облачко пыли и очертания всадника на коне. Всадник приближался все ближе и ближе. Петр вскоре разглядел его и изумился. Всадник сидел на коне без седла и уздечки. Вместо уздечки была веревка. Парень сидел в какой-то старинной косоворотке и широких штанах.
