– Хорошо бы завтра. Не могу жить в таком беспорядке, еще и с ребенком управляться, – объявила Наталья.
***
– Ну, вот уже через пять минут такси подойдёт, – сказал Егор матери, посмотрев на часы. Он снова ехал в Санкт-Петербург. Егор не очень понимал зачем, но никак не покорять большой город. Хотелось затеряться, может быть обнулить все блеклое и монотонное, со стабильной неудовлетворенностью происходящим. Он чувствовал себя лишним. Отношения с бывшей, которые возобновились как деловые, нет-нет, но возвращались в любовное русло с очень спокойным и потаенным течением. Оба понимали, нет между ними никакой любви и желания воссоединить семью. Такое положение устраивало, и не давало повод для претензий. Егору нравилось заботиться о мальчике Натальи, но очень осторожно, издалека, на правах друга семьи. А когда он объявил о намерение уехать, Наталья отнеслась спокойно и без сцен:
– Удачи тебе, Егор, на новом или старом месте,– сказала, выслушав его решение с приобретенной за время общения, может заимствованной у него ноткой участия.
– Знаешь, я уверена, что непременно ждет тебя что-то светлое. Не знаю пока, что именно. Я всегда думала, что есть на свете только привязанность, даже взаимозависимость между людьми. Но, ты другой, блаженный какой-то. Может жизнь и побалует тебя чем-нибудь особенным, любовью настоящей.
Об этом Егор даже не думал, отъезд свой еще подгадывал к возвращению брата из колонии, понимая, что вместе они не уживутся. А он, молодой, тридцатипятилетний, всяко устроится. Потом те, тяжелые сцены свиданий, когда он первые годы заключения Дениса сопровождал мать в поселение, отчетливо показывали, что надорванные отношения с братом соединить вряд ли удастся, не было между ними ниточки, чтобы их сшить. Как не было связи с отцом, которой объявился больше в надежде найти помощь для себя, но узнав о проблемах в семье, произнес едко: «Ну, что я говорил!». И снова исчез. Его недостаток присутствия в жизни Егора теперь больше походил на отсутствие обузы. Так, налегке он и оправился.
– Ты, мам, не провожай, давай дома расцелуемся. Не переживай за меня и вообще не переживай. И не скучай. Через неделю Денис приедет, тебе хлопот прибавится. Ты береги себя. Буду звонить вам часто-часто.
Расцеловал мать, он подхватил вещи и не оглядываясь пошел к двери. Была ранняя осень, когда листва только чуть подкрасилась ярким цветом. К сожалению, в этом контексте природа свидетельствует о скором увядании. Особенный вкус воздуха наполняла влага, и теплая прохлада. Егор еще помнил на вкус воздух зимы, он чуть обжигал дыхание. Повзрослев, он старался вдыхать его носом, но холодок упрямо застревал где-то в районе переносицы и ударял в голову, что отдаленно напоминало детское ощущение разбитого носа.
Многие связывают настроение и ритм жизни со временами года, приписывая осени хандру и меланхолию. Егор не стал списывать ощущения на погоду, проводив Полину солнечным сентябрьским днем, он точно знал, что уезжать самому легче, чем провожать. Ощущал физически, как то, что он сильно растерян. На грани катастрофы.
– Да, ты что, как юзер. Погуглить не пробовал? Я себе на реф полно закладок понаделал,– отвлекая в очередной раз Егора от собственного гаджета и мыслей за ним, донеслась абракадабра молодежной компании с соседнего столика. Айфон воздвигнутый на середину стола, был причиной демонстрации. Оставляя немного места для фантазии и вопроса – демонстрации модели или темы доклада?
