– Придется бросить Пыркина, – сказал Партизан, – побежали с другой стороны, по самой воде пройдем.
Жулик буквально взвыл. Он понял.
И в следующее мгновение он кинулся на призраков. Они отпрянули, но не так испуганно, как в прошлый раз. Только расступились, пропуская песика. Жулик помчался обратно.
– Ему все равно, – сказал Партизан. – Они кровь высосут из Пыркина, а ему все равно.
– Но вы же сказали, что он живой.
– Что живой, что мертвый – все равно не жилец. Нам его до бытовки не дотащить.
– Нет, так нельзя, – сказала Люська. – Он же мой сосед. Пыркин. Я его давно знаю.
Ее аргументы только рассмешили Партизана.
– Если хочешь жить, барышня, – заявил он, – привыкай терять друзей и близких. А уж чужих теряй, не моргнув глазом. Иначе погибнешь сама. К сожалению, третьего пути нет.
Привидения надвигались на них, Жулик носился между призраками, лаял, но не смел подойти совсем близко. Егор уже почувствовал присутствие электричества в воздухе, словно находился под линией очень высокого напряжения.
Он старался понять: где же скрывается разум или злоба в этих намеках на плоть, в прозрачной протоплазме, которая, может, и не существует, а лишь является сгустком какой-то энергии?
Странно, но сейчас он видел, что привидения различаются размером, формой и некоторые из них вовсе не похожи на людей. Из воздуха возникали какие-то полупрозрачные предметы, вспыхивали звездочки, образовывались черные провалы. У одного из призраков вдруг появилось лицо, знакомое неприятное лицо…
– Ты куда к ним пошел? – воскликнула Люська. – Убьют же!
– Погоди. Ты же видишь, что у него в лапах?
– Нет, не вижу. Я и лап не вижу. Ну, Егорушка, ну уйдем, пожалуйста.
Так жена уговаривает мужа, пьяного задиру, чтобы не лез в драку.
– Ты видишь черное?
– Вижу, вижу, только уйди.
А Егор понял, что лицо призрака напоминает Жору. Нет, это Егору кажется. Откуда у призрака лицо Жоры? Но почему у него в руках черная овальная, почти непрозрачная штука, так похожая на двухкассетник?
– Ну что ты? – Люська не отставала.
– Кажется, это отцовский магнитофон, – сказал Егор.
– Ты с ума сошел, да?
– Я теперь ничего не понимаю. И ничему не удивляюсь.
Привидение-Жора отделилось от толпы прочих и поплыло к Егору. Жулик бросился ему наперерез. Егор отступил, потому что его начало дергать током.
– Не смотри, – приказала Люська. – Это не он, не тот человек. Это его совесть. Или стыд, или страх… он оставил его с нами, а сам ушел.
– Погоди, – сказал Егор, – а может, они такие злые, потому что это не просто призраки, а призраки людей, связанных с нами, – это мы их утащили за собой?
– Да беги же! – снова крикнул Партизан. И побежал прочь.
– Я не побегу, – сказал Егор.
– И я не побегу, – сказала Люська. Но голос ее дрогнул.
Жулик, слишком приблизившийся к привидениям, с визгом отскочил, обожженный. Привидения упрямо стремились к крови Пыркина.
Егор подхватил Пыркина под мышки и потащил его в сторону от призраков. Это было глупое решение, потому что он двигался медленнее, чем призраки. Люська бросилась помогать. Пыркин застонал. Голова его свешивалась набок.
К счастью, привидения задержались. Они замерли, сливаясь воедино, куском студня, розовеющим у земли, – они впитывали кровь, вытягивая ее из земли.
И неизвестно, чем бы кончилась вся эта история, если бы они не услышали голос Партизана:
– Сюда, скорее! На помощь!
По дорожке у реки ехали два велосипедиста в черных плащах и касках.
