– А туфли, Том? Неужели не подошли? – с досадой спросил он.
Том чуть покраснел и ответил:
– Да я вообще-то, если честно, их даже не мерил.
– Что, не тот фасон? – заулыбался Артур.
– Ага, дедушка, совсем не тот. И, кстати, спасибо за всё это!
– А, ничего особенного, – махнул рукой Артур и раскрыл двери балкона.
Даже здесь, стоя в центре комнаты, Том услышал, как глубоко он вдохнул:
– Старый мир! Ты ничуть не изменился за эти пятнадцать лет.
– И ты ничуть, – подхватила Кэти и присоединилась к нему с двумя бокалами чёрной дымки. – Как ты, Артур? За столько лет ни слова от тебя.
Она протянула бокал, а взгляда так и не отводила от его лица.
– Не смей думать, что я тебя виню. Обстоятельства, всё я понимаю…
– А как я? Жив – здоров, как видишь. Что со мной станется? Сын-то, поди, повыше нас с тобой стал, а?
– О! Растёт, – Кэти вдохнула немного дымки и повернулась лицом к парку, – да не так, как следует, тяжело ему без отца. Сам он этого ни за что не признает, но я ведь вижу. Тяжело ему. Да и мне тяжело, – последние слова она сказала, глядя прямо в глаза Артуру.
Впрочем, мимолётная грусть быстро сменилась былой радостью, когда на балкон вышел Том:
– Так значит, Артур – мороженое, которое не тает!?
Артур переглянулся с Кэти; она приняла от него бокал и явно приготовилась к чему-то удивительному. Артур же деловито засучил рукава и стал наблюдать за собственными пальцами, на коже которых быстро вырисовывались алые завитки. Они светились всё сильнее, воздух у самой ладони пошёл рябью, стал уплотняться, образуя нечто вроде облачка. За несколько мгновений облачко это увеличилось в размере и, в конце концов, оформилось аккуратным шариком мороженого, повисшим в воздухе.
– Ну вот, теперь можешь его попробовать, – предложил Артур.
А Том, всё ещё находясь под впечатлением, не знал, с какого края взяться.
– Смелее, Том, смелее. Оно ведь не тает! – поторапливал Артур, и тогда Том всё же взял холодный шарик в руку.
Это было очень странное ощущение: держать в тёплой руке мороженое, чувствовать его прохладу, но в то же время понимать, что оно не скользит на пальцах, что оно действительно не тает. Но так было недолго. Откусив немного, Том почувствовал, что мороженое тут же растеклось на языке. И это было самое вкусное мороженое из всех, что ему доводилось пробовать за свою жизнь.
– О! Должно быть Ортус, – вдруг сказала Кэти.
А когда Том открыл глаза, она уже разворачивала свиток.
– Томас, тебя ждут, – улыбаясь, сообщила она и протянула ему сообщение: «Мам, скажи Тому, я жду его у входа. Пусть поторопится!»
Том перегнулся через ограждение – светловолосая голова маячила у одного из горшков Минфлора.
– Мы тут походим немного, ты не против? – спросил он у Артура.
– Разумеется, нет! Рекомендую даже походить подольше, и не только здесь. Конец сезона в Прайме – самая прекрасная пора, наслаждайся! – сказал Артур и проводил внука взглядом до самой двери.
Спустившись вниз, Том обнаружил, что толпа наследников увеличилась чуть ли не вдвое. Все они то и дело говорили: «Артур! Вернулся! Ты его видел?». Тому такая реакция на его дедушку была крайне непривычной, но в то же время это ему очень нравилось.
– Ты чего не стал подниматься?
– Если мать меня увидит, то сразу же начнёт давать инструкции – туда не ходи, сюда не лезь! Здорово выглядишь, кстати, – добавил Ортус, окинув Тома взглядом с головы до ног (сам Ортус за последние три дня лишь однажды сменил рубашку).
