– Ты знаешь. У меня всё просто.
– Да. – Чувство вины усиливается.
– Ролана?
– Что?
– Зачем ты прилетела?
– Не из-за тебя.
– А я уж подумал…
– Всё будет хорошо. – Ролана гладит его по щеке. Он целует её пальцы.
– Скольких духов мы встречали с тобой в этих стенах? Скольких духов заставили краснеть? – шепчет Гиливан. Ролана улыбается, спрашивает, сможет ли он отвести её в отель «Кристалл». – Зачем куда-то ехать? – спрашивает Гиливан.
– Так надо. – Ролана поднимается на ноги, идёт к выходу. – Ты ведь не хочешь обидеть меня?
– Никогда. – Гиливан смотрит на неё с обожанием, пожирает её глазами. Они выходят из бара. Машина Гиливана беззвучно ползёт по пустынным улицам. Одной рукой он держит руль, другой гладит колено Роланы. Она не сопротивляется, лишь просит его позаботиться о Ваби. – Я уложу её спать в своём кабинете, – обещает Гиливан. Фары выхватывают из темноты странные силуэты, но Ролана не верит в них – всё это лишь игра духов, всё это действие курительного табака. И лишь где-то внизу живота появляется тепло, которое рождают прикосновения Гиливана.
– Не забудь о Ваби, – снова напоминает Ролана, когда Гиливан останавливается возле отеля. Дежурный, которому он заплатил, чтобы тот открыл дверь, ругается и торопит Ролану скорее заходить в отель. – Ну, вот и всё, – говорит она. Гиливан смотрит ей в глаза, хочет поцеловать. – Нет, – останавливает его Ролана. Он издаёт тяжёлый вздох. Ролана уходит, не оборачиваясь. Лифт на ночь выключают, и ей приходится подниматься по лестнице. «Хватит с меня ночных похождений! – думает она. – Всё меняется. И если друзья, дома и курительный табак остались прежними, то это не значит, что прежней должна оставаться я». Ролана вспоминает сказки о нагвалях. Вернее, уже не сказки, а страшные истории, которые стали вдруг реальностью. Свет на лестничных пролётах не горит, и воображение снова начинает воспаляться. «Здесь никого нет, – пытается убедить себя Ролана. – Двери всегда закрываются на ночь, а днём нагвали прячутся в заброшенных домах и подступивших к городу лесах». Она вспоминает, как легко ей самой удалось пробраться в отель ночью, и вздрагивает. Перед глазами плывут картины боя волков в клетке. Гиливан сказал, что для превращения человека в нагваля требуется несколько дней. «А что если кто-то заразится и станет нагвалем уже после того, как придёт в отель?» Ролана тревожно оглядывается по сторонам. На мгновение ей кажется, что она слышит шаги позади. «Воображение. Всё это чёртово воображение, и курительный табак», – говорит себе Ролана. Она выходит в длинный коридор пустого этажа. Ламы горят через одну, но освещения хватает, чтобы убедиться, что в коридоре никого нет. Лишь где-то высоко, под потолком, клубятся духи, прицепившиеся к её сознанию в баре Гиливана. «Утром всё это пройдёт», – говорит себе Ролана. Она идёт к своему номеру. Духи преследуют её, ползут по потолку. Она пытается думать о кровати, пытается думать о том, как принимает душ перед тем, как лечь спать. Тёплые струи воды ударяются о тело, рассыпаясь мириадами капель хаотичного движения. День грязными ошмётками стекает в дренаж. Этот долгий день. Она делает воду чуть горячее. Вокруг ничего нет, кроме пара. И это успокаивает. Ролана хочет, чтобы это успокаивало. Она открывает дверь в свой номер, ищет выключатель на стене.
– Не нужно, – говорит ей Мижан. Ролана узнаёт его, но всё равно вздрагивает. Он стоит у окна. Его глаза блестят в темноте. Слабый свет пробивается из коридора, гладит комнату, но не может осветить.
