Технари, мысленно повторил я, вспомнив почему-то о Марике…
Чёрт, откуда у него такие бабки? Почему скрывает?
Ладно…
Главное, я до сих пор не мог понять, зачем Рудакову понадобилась моя помощь.
– И какое отношение это всё имеет к убийству Франкенштейна? – спросил я у него.
– Ты потом сам посмотришь и убедишься, – скосил Игорь глаза на пластиковую папку. – Это кажется бредом, но на компьютере Франковского нашли подробный маршрут «мерса», который позавчера сожгли. Часть маршрута в точности совпадает с тем, что удалось отследить по камерам. Твой Радик, судя по его записям и по фоткам, тоже готовил нападение. Но был убит. Вот такая связь.
Меня даже смех разобрал:
– А при чём здесь его коллекция?
– Тоже неясно. Пропала, только это и знаем, Сергей. Блин, ни хрена не ясно! – Он в сердцах хлопнул ладонями по столешнице, как выстрелил.
– Ты вчера послал кого-нибудь в Тверь?
– Зачем?
– Делать фоторобот охотничков, которым нужна Марина Каганер.
– А, да! – Игорь быстрым движением провёл рукой по лицу, смахивая невидимую паутину. Возможно, так он переключался с чего-то важного на что-то менее важное. – Забыл сказать. Фоторобот уже пробили по базам. Предположительно, это были люди из группировки Рефери.
– Что за группировка? И почему «предположительно»?
– Да мало знаем о них, шеф, – сказал опер Васин. – Считай – ничего.
При слове «шеф» у Рудакова словно зуб за щекой стрельнул.
– Запросить данные в «шестёрке»? – предложил я, имея в виду ОРЧ № 6, специально существующую, чтобы бороться с организованными преступными группировками. Или хотя бы делать вид.
– У вас хватит денег перебить дополнительные оклады, которые заносит туда Рефери? – удивился Васин. Злой он всё-таки. Как и я…
Беседа затухала, встреча явно двигалась к концу. И тогда я поднял тему, с которой, по уму, следовало бы начать.
– Виноват, мужики и дамы, у меня остался личный вопрос. Кто-то раскопал могилу моей жены, зачем-то вскрыли гроб. Кто-нибудь в курсе этого?
Они переглянулись. Похоже, в курсе были все.
– Серёжа, наши туда ездили, – осторожно, на цыпочках, начала Льдова. – Васин опрашивал работяг… (Опер молча покивал.) Юля Беленькая осмотрела костяк… Юленька – это судебный медик, она, кстати, была заместителем Франковского и теперь, скорее всего, займёт его место… В общем, Юля предполагает, что это не хулиганство было, а эксгумация, произведённая весьма непрофессионально.
– С какой целью? – спросил я. Получилось излишне резко.
– Вероятнее всего, хотели получить биологический материал. Юля заметила, что в стопе отсутствует какая-то косточка, название я не помню, вы у неё уточните, у Беленькой…
– Ребята, вы только на меня не обижайтесь, трудно сдерживаться… И вопросам моим не удивляйтесь. Я как в летаргическом сне пробыл семнадцать лет. Я ведь даже не знаю, кто оплатил похороны, кто купил участок на Кузьминском кладбище. Кузьминское – закрытое, правда? Туда так просто не захоронишь…
– Радик Франкенштейн, – сказал мне Рудаков. – Всё – он. Его деньги и знакомства. Фактически это он похоронил Лену.
– А почему в гробу? Кремировать было проще.
– Радик так решил. Кремация, говорит, второе убийство, убийство трупа.
– Да-да, был за ним такой пунктик, – припомнил я.
– Патологоанатомы, что с них взять, они все сумасшедшие, – улыбнулась Льдова с облегчением.
– Вот, значит, кому я обязан, – сказал я. – Даже спасибо не успел ему сказать… и теперь уж не скажу. Радик, Радик… Землю буду носом рыть, но найду этих гнид!!!
