Стать архитектором! - страница 45

Антон подхватил Лейлу на руки, вместе они обняли Сашу.

– Ты не скучай, отдыхай от нас, от домашних забот, месяц быстро пролетит. А еще лучше, приезжай к нам на выходные!

В вагоне было прохладно, все-таки осень, хоть и теплый, солнечный выдался день отъезда. Лейла прилипла к окну носом, высматривала мать.

– Пап, а когда приедем назад, уже зима наступит?

– Не горюй, мы же ненадолго, всего на месяц, но ты не пожалеешь, будем с тобой отдыхать на полную.

– Пап, а что такое «отдыхать на полную»?

– Да вот говорят так, еще говорят «на всю катушку».

– А почему? Про какую катушку, с нитками?

– Я точно не знаю, всегда думал, что катушка – это ручка радиоприемника, и если повернуть ручку до отказа, то получится более громкий, максимально громкий звук. Звук на полную мощность. Вот как ты думаешь, отдыхать на полную мощность – хорошо?

– Если весело, то хорошо.

– Значит, придется отдыхать весело.

– А санатория это что? Музыка?

– О боже, почему музыка? Кто тебе сказал? – Антон захохотал от неожиданности.

– По радио вроде бы говорили.

– Я даже представить не могу, как можно исполнять санаторию. Санатория… Санатории… О! Может, оратория?

– Оратория, а что это, песня которую орут? Ха-ха! – Лейла покатывалась со смеху, никак не хотела успокаиваться.

Соседка по купе, подслушивавшая разговор, сказала с улыбкой:

– Ну, скорее, от слова оратор. Оратория – это как опера, только не в театре, где еще декорации, а в концертном зале. А по музыке похоже.

– Спасибо, выручили, – Антон вздохнул с облегчением, – санаторий – это как детский сад для взрослых, где отдыхают, поправляют здоровье, лечатся.

– Ты что, пап, я не хочу в детский сад, там есть заставляют!

– Ну, мы и сами есть умеем, зачем нас заставлять?

– Пап, а там днем спят?

– Еще бы! Взрослые, знаешь как спать любят! Пообедают супчика и на боковую!

– Пап, а как это на боковую?

– Боже, Лейла, я уж говорить боюсь, что ты все докапываешься?

– Говори по-русски. Мне будет самой понятно. У тебя крайне засоренная речь.

– Да, по-моему, на боковую, это чисто русское выражение, – Антон вопросительно посмотрел на соседку, ища поддержку.

– Да, скорее всего. «Пора на боковую» еще Салтыков-Щедрин использовал в своих произведениях.

– Щедрин композитор, он танец для Кармен написал, а его жена, Плисецкая, танец станцевала.

– Молодец какая, кто же тебе об этом рассказал?

– Мамочка, мы с ней по телевизору смотрели «Танец Кармен».

– Да, ты права, только это другой Щедрин. Салтыков-Щедрин – писатель, он и сказки сочинял, к примеру, «Премудрый пескарь».

– Знаю-знаю. Лейла многозначительно кивнула и уставилась в окно.

Антон и попутчица переглянулись и засмеялись.

– Пап, что-то осень какая-то странная, не желтая.

– Наверное, определенные породы деревьев выросли. На одних листья уже облетели, дубы позднее листья сбрасывают, а сосны – вечнозеленые растения. Вот и получилось, не хватает у осени желтой краски.

– А у меня всегда хватает красок!

– Ты что же, художница, рисуешь, вернее, пишешь красками? – спросила попутчица.

– Я рисую истории.

– Расскажи, про что ты рисуешь?

Лейла по-деловому развязала рюкзачок и открыла блокнот.

– Я сейчас рисую историю про лошадку Сметанку и Скакуна. И про их маленькую дочку. Как Скакун поехал на заработки, а Сметанка с дочкой остались его ждать.

Лейла быстро нарисовала слева на листе белую лошадку, рядом лошадку поменьше, с розовым бантиком в гриве, напротив уже был изображен гнедой конь Скакун. Они прощаются перед разлукой. Затем, как кадр кинофильма, последовали один за другим картины тяжкой жизни Сметанки и дочки. Их брали в плен, заматывали веревками, наверное, пытали. Добрые друзья – лягушонок и ослик – пробовали спасти их, вступили в неравный бой и погибли. Их одинокие тельца лежали на дорожке. Вокруг лесное зверье оплакивает храбрецов. Приезд Скакуна, счастливое освобождение. Праздник, пир на весь мир. Танцы, пляски, хороводы.