Возвращаясь в комнату, Васин столкнулся с Ниной. Она все слышала.
– Зачем ты так грубо? Надо было объяснить, что у нас тоже была смотровая и мы тоже согласились на ордер…
– А ему это интересно? – прервал ее Виктор. – Он даже не спросил, как мы оказались в его квартире! Пошел он в задницу. Никто нас отсюда не выселит.
В этот момент из детской появились дети. Обуреваемые остатками сна, не вмешиваясь в разговор, как зомби проследовали в ванную комнату.
– Вон уже дети проснулись! Давай быстрее, перекушу и поеду!
Яичница остыла, в горло не лезла. Она была немного подгорелой снизу. С тонкой прозрачной корочкой по краям в виде не жующейся хрустящей слюды.
Нет, но почему? Почему сотрудникам уголовного розыска не положена квартира! Они что, изгои? Кто на переднем крае. Сидят в засадах! Задерживают вооруженного преступника. Осуществляют разработки, внедряют агентов. Рискуют собой и людьми. Кто так решил? Что теперь из-за дурости законодателей семье переезжать в общежитие?
Заправив машину, Виктор заехал к ожидавшему его Карлику. О прошедшем вечере не говорил. Погрузил три ящика с пивом в багажник. Вспомнил про недавний сон, улыбнулся.
Ощутил себя равноправным бизнесменом:
– Фарид Соломонович, беру в долг по закупочной! Деньги отдам вечером. – И чтобы как-то взбодрить приятеля, хлопнул того по плечу. – Если что, звони мне на пейджер!
– Хорошо, – грустно ответил Карлик зашатавшись, не переставая делать записи в блокноте.
Он давно знал Васина и считал его порядочным человеком, но все же тот был милиционером, а с ними общаться – удовольствия мало. Могли развести на ровном месте, как это было с друзьями – бизнесменами. Что делать, если Виктор деньги за пиво не отдаст? Ничего! А если потребовать, так можно налоговую проверку заполучить, санэпидемстанцию и пожарных в придачу. Поэтому отгрузка пива в долг не доставляла ему радости.
Зато у Виктора настроение приподнималось с утяжелением багажника машины. Приехав домой, он с загадочным видом сообщил детям, что есть возможность заработать, если они будут слушаться. После чего сыновья, перешептываясь, с радостью погрузили в салон подстилку для загорания и продукты для перекуса.
…Лето только начиналось. Народ повалил на побережье Финского залива получать вожделенный прибалтийский загар.
Администрация Курортного района еще не определилась с размером взяток, которые планировалось запросить за разрешение торговать на пляже. Поэтому приготовленные свежевыкрашенные ларьки одиноко ютились в лесополосе на пригорках, готовясь держать натиск будущих очередей.
Васин любил это направление. В детстве родители часто возили сюда на электричке. В прибрежной неглубокой воде можно было не беспокоиться за плескавшихся малышей. Дамбу никто строить не собирался. Вода была прозрачна. Пахла рыбой. Песок чист и горяч. По краю – выброшенный на берег трубчатый сухой тростник. От белого до темно-коричневого цвета. Кучками и врозь. Молодежь писала им признания на песке. Дети – строили домики. Прибой смывал и то и другое. Забирал с собой, чтобы перетасовать и чуть позже выбросить еще дальше на песок. Двустворчатые моллюски зажимали просунутый внутрь палец. Уползающие в воду улитки манили полосатыми спиральными домиками на спине. Кто найдет с левой закруткой – тому повезет, тому будет счастье!
Но больше всего Виктору нравилась электричка. Сидя у окна, ощущал ногами пол на уровне перрона. Едва заметный толчок и начиналось движение. Мимо, ускоряясь, проплывали провожающие, тележки с пирожками и мороженым. Платформа, словно опорная ферма, отходит в сторону и поезд летит над землей. Под полом урчит мотор. Рокот усиливается. Маховик раскручивается и внезапно затихает. Только стук колес. Вагон парит. Несется поверх крыш, телеграфных столбов. Снова включается мотор. Накапливает мощь, набирает обороты и вновь затихает. И так всю дорогу, словно подгоняет, подталкивает, не дает расслабиться. Электричка послушно рыщет среди леса. Слегка наклоняется, закладывая вираж. Выискивает путь между деревьев. Те расступаются, пропуская в свои потайные кладовые. Открывая сокрытые реки, поля, деревни. Справа зеленая вода Разлива, а потом слева темно-синий залив мелькает сквозь сосны. Словно кадры старой кинохроники.
