Жарко, как в пекле раскаленной печи или кратере маленького вулкана. Красное пространство на глазах меняет структуру с легкого красивого на быструю кипящую лаву, в котором тонут и заживо сгорают черные дикие собаки, и вот от них ничего не осталось. Огненным течением несет корзину, с каким-то неестественным молчанием ребенка. Почему он молчит? Ну почему он молчит?!
Рыженький малыш смотрит тебе в глаза, без той непосредственной улыбки, какую дарят тебе в первые дни, месяцы, год жизни детки. Горячее течение уносит люльку с младенцем в неизвестность. Обречен. Малыш обречен, и он сам это видит и понимает.
*****
Александра проснулась от того, что её шлепали ладонью по щеке. Санитарка, нянечка, медсестра?
– Не спи, не спи! Просыпайся.
Влажным полотенцем протерла женщина в белом халате Саше виски, и аккуратно свернув положила на лоб. Последняя никак не могла отойти от странного сна и перед глазами стоял взгляд обреченного малыша. Она хотела его спасти, но не чувствовала своё тело и не могла поднять корзину. В своем сне Александра была свидетелем или наблюдателем, и не в силах управлять судьбой младенца.
– Я не хочу. Не хочу.
Женщина, лет шестидесяти, поправила одеяло, кому-то сказала: «Бредит. Температура высокая поднялась. Гипертермическая реакция на наркоз, редкий случай».
Александра не видела кто еще в помещении, при попытке открыть глаза свет казался слишком ярким, что вызвало головокружение и слепоту. Девушка слышала себя и как могла пыталась отказаться от тех действий, ради которых она пришла. Сашка все помнила, все! Вначале приемную, где к ней отнеслись, будто она натворила нечто преступное.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
