Андроиды запрыгнули в “летучку” и плавно подняли ее на высоту чуть выше человеческого роста. Аппарат на миг замер, задрожал и резко метнулся вперед, мгновенно набрав бешеную скорость, а через пару секунд совсем скрылся из виду.
Я озадаченно посмотрел вслед. Это что сейчас было? Нет, конечно, Эйдосу виднее кто есть кто, не просто так профессор сидит на проходной, значит, он там пользы больше принесет – универов сейчас нет. Не зря меня изначально определили техником по сборке металлоконструкций. Я с закрытыми глазами могу монтировать эти гребаные модули. Но какой из меня солдат? Он стреляет, он убивает… Каждый человек хоть раз в жизни хотел кого-то убить, включая себя, но это другое. Не-е.. Тут точно система дала сбой. Я просто хочу на Алькор… К матери…
Я вновь шагнул на порог проходной и поднес браслет к датчику. Два переливчатых пика возвестили, что все в порядке. Турникет откинулся, пропуская меня, а на дисплее высветились мои анкетные данные. Только вместо фамилии идентификационный номер. Но теперь это и есть фамилия. Так что однофамильцев теперь ни у кого нет.
Я облегчено вздохнул и, улыбнувшись профессору, зашагал по гулкому коридору завода. Странно, инженеры и ученые на Алькоре, а этот на проходной сидит… Теоретик, наверное, или антрополог какой-нибудь… Антропологи сейчас не в цене: кому интересно происхождение человечества, когда оно скоро может совсем вымереть?
***
Грохот металла и гул механизмов прорывались даже через электронные беруши. Огромный цех казался тесным и душным: кругом сновали, крутились, стучали сотни устройств, кранов и станковых роботов. Между ними, как в железном муравейнике, копошились рабочие в неуклюжих замасленных защитных робах. Работали уже часа три, перерыв бы совсем не помешал, вот только перекус я не взял сегодня. Свой обед я вчера пропил… Большинство рабочих уже разбрелись по углам, и жевали припасенные бутеры.
– Эй, Макс! – окликнул меня Долговязый. – Иди сюда!..
Я оторвался от пульта робота-погрузчика, поставив того на паузу, и спрыгнул на закопченный пол с подножки станины. Внизу дышать чуть легче, газы сварки и пары краски здесь не так чувствуются.
– Будешь чай? – техник протянул мне дымящуюся заскорузлую кружку с облезлой эмалью.
Что это вдруг ему вздумалось меня угощать? Долговязый неплохой человек, но теплых чувств ни к кому никогда не питал. Руководил сменой, как мог, а после работы любил крепко выпить. Может, понял, что был не прав сегодня утром на проходной?..
– Давай, – я не стал отказываться от угощения, взял кружку и, пряча брезгливость за маской благодарности, отхлебнул непонятного напитка.
Горячие едкие пары ударили в нос и горло, глаза чуть не выскочили из орбит, а жидкость прыснула изо рта. Я долго не мог прокашляться.
Гогот раскатился по цеху – оказывается, за мной наблюдали десятки глаз.
– Дыши! – хлопал меня по спине Долговязый.
– Что это? – прохрипел я.
– Спирт, просто горячий спирт! – ржал техник.
– Очень смешно, – процедил я и сплюнул остатки гадости на истоптанный пол.
– Ладно, не обижайся… – Долговязый миролюбиво подмигнул. – Иди работай.
Я побрел обратно, как вдруг, оглушительный грохот металла и крики раскатились по цеху. Однолапый робот-погрузчик, которым я управлял, ни с того ни с сего выронил заготовку шпангоута. Громадина весом в две тонны рухнула с огромной высоты и разнесла сборочное оборудование. Люди в ужасе прыснули по сторонам. Один престарелый рабочий замешкался, и балка раздробила ему ногу. Он лежал придавленный к бетонному полу и орал так, что перекрыл грохот механизмов.
