– Тарнум, боюсь, что для меня на сегодня уже слишком много, – мягко улыбнулась я, прерывая заверения своего учителя на тему: «Это сделано для твоего блага и защиты, бла-бла-бла…» – Давайте продолжим чуть позже, а сейчас я прогуляюсь и подумаю о том, что вы рассказали.
Демиург задумчиво кивнул, провожая меня к выходу и рассматривая странно потемневшими глазами.
– Одежда и вещи были перенесены в твою комнату, – улыбнулся на прощание учитель.
– Спасибо. – Моя светлая улыбка выражала искреннюю радость… и не значила ничего. Он солгал. Я чувствовала это в его разуме, как легкую дымку стелющегося по земле тумана, скрывающую истинное положение вещей… а самое странное было в том, что Демиург не понял, что обман раскрыт. И я не собиралась давать ему возможность увидеть мое «прозрение».
Кивнув и одарив на прощание еще одной улыбкой, я развернулась в сторону своей комнаты, старательно выбросив из головы все размышления о состоявшемся разговоре. Подумаю об этом позже… без свидетелей.
Побродив по запущенному парку, я выбралась на небольшую лужайку, в центре которой возвышался самый настоящий дуб. Ну, по крайней мере, именно его поразительно напоминало древнее дерево. Край полянки заканчивался невысоким обрывом, под которым весело журчал ручеек. Идеальное место, чтобы подумать… Малыш, покорно вздохнув, развалился в тени, возле самых корней, а гарр’краши безмятежно захрустел ветвями ближайшего куста. «Вот ведь проглот… – мысленно усмехнулась я. – Некоторые вещи не меняются».
Сидя на краешке обрыва и задумчиво наблюдая за беспокойной водой, я бросала в ручей камешки, печально подводя итоги разговора со своим учителем. Надежда на то, что в этом мире мне удастся просто жить и учиться, рухнула, как карточный домик. Права была Тиль – все не так просто. И, похоже, за те тысячелетия, что Демиург Лареллы отсутствовала в родном мире, стало только запутаннее. Из разговора с Тарнумом я сделала несколько весьма неутешительных выводов: во-первых – что бы учитель ни говорил, он мне ничуть не доверяет и считает опасной; во-вторых – несмотря на это, я по какой-то непонятной пока причине нужна ему и Академии; ну и, в-третьих, – похоже, на хорошее или хотя бы терпимое отношение ко мне будущих однокурсников можно не рассчитывать. За примером далеко ходить не надо – один Кэртен чего стоит!
«Ты заняла мое любимое место для размышлений», – вторгся в мои мысли знакомый, чуть прохладный «голос».
Легок на помине! Долго жить будет…
– Сочувствую, Кэри! – невежливо ухмыльнулась я, переводя общение в вербальную форму. – Но боюсь, у меня это давно стало привычкой.
– Доставлять мне неприятности? – На «Кэри» парень поморщился, но комментировать не стал.
– Нет, занимать чужие места для размышлений. – Моя улыбка потеплела при воспоминании о Вортоне.
– Могу я полюбопытствовать, что ты здесь делаешь? – приподнял бровь мой собеседник, устраиваясь рядом на краю обрыва.
– Можешь. Думаю…
– И как, получается? – ехидно вопросил блондин.
– Пока не очень, – честно ответила я. – Точнее, думать получается, а вот выводы – неутешительные. Зачем ты меня искал?
– С чего ты взяла такую глупость?! – возмутился мой визави.
Я насмешливо посмотрела на Демиурга, ожидая ответа. Не возникало ни малейших сомнений в том, что он пришел сюда именно за мной. Слишком невероятным было бы совпадение – в такое я просто не верю.
– Я увидел, как изменилась твоя аура, и мне стало любопытно, – поморщившись, признался Кэртен. И добавил с искренним возмущением: – Ну и заставила же ты меня побегать! Так что с тобой произошло?
