– Так, поведем мы тебя к волхву Еремею, он тебя и расспросит, а то ты сейчас наплетешь нам с три короба! – сказал мужик, и, развернувшись, пошел в деревню.
Паша почувствовал довольно болезненный тычок в спину, и, чуть не упав, поспешил за чернобородым, не заставляя приглашать себя заново. Процессия во главе с чернобородым и пленником вошла в деревню и двинулась по направлению к дому на отшибе, возле которого стоял какой-то деревянный столб с изображением бородатого старика, вырезанном на нем.
– Ну, чего пришли, кого привели? – спросил вышедший из дому старик.
Выглядел он действительно старым, но держался достойно, не сгорбленный, с мощными руками, одна из которых держала посох. Колыхающаяся длинными прядями седая борода до пояса, и голубые, глубоко посаженные, казалось бы смотрящие в саму твою суть, глаза. Летящие, высоко расположенные брови, и длинные седые волосы, сдерживаемые соломенным плетеным обручем. Все это хоть вроде бы и не выделялось чем-то необычным, в сравнение с иными обитателями здешних мест, но странным образом создавало картину человека, от которого прямо-таки веяло силой и мудростью.
Паше человек не показался враждебно настроенным, хотя опасения его и не думали покидать, потому что вся ситуация ничего хорошего ему не сулила.
– Да вот, незнакомец к нам из лесу вышел, людей видом пугает, кто такой объяснить толком не может, дед Говен за упыря его принял, – ответил все тот же чернобородый, видимо, играющий роль предводителя всего собранного на поимку «упыря» отряда.
Тогда волхв Еремей, а это был именно он, посмотрел на Пашу, да так пронзительно, что тот даже пошатнулся, инстинктивно пытаясь избежать зрительного контакта.
– Человек это. Где ты таких упырей видал? Упыри летают ночью, кровь сосут, а этот и на вурдалака не похож… – поглаживая бороду, говорил старец, – вот что, вы идите все по делам своим, а с ним я сам разберусь, не буйный он, я вижу.
– Как скажешь, Еремей, – сказал чернобородый и поклонился старцу, обернувшись, он напоследок погрозил пальцем Паше, и гаркнул, – чего стали? Расходимся, или не все Еремея слышали?
С гомоном толпа двинулась назад, все перешептывались, но утолять свое любопытство не решились, видимо Еремей и чернобородый имели свой авторитет в этой деревне, раз даже Говен не стал вопить про упырей и вилы, чем занимался во время их похода к дому волхва, бегая вокруг Павла и размахивая веслом.
Когда все ушли, оставив волхва и «упыря» наедине, старик сказал:
–Ну, чего встал, пойдем в дом, там и поговорим, – и, не оборачиваясь, зашел в дом.
Снаружи дом выглядел крепким, и довольно высоким. Окон на стене, где была расположена дверь, не было, однако в прихожей не было темно, так как окна были рядом, на боковых стенах. Сам дом был построен из бревен, сложенных друг на друга, и чуть выходящих за пределы самих стен, образованных ими. Никакой затейливой конструкции Паша не заметил, обычный прямоугольник, фундамент был сложен из валунов на которые и были положены бревна. Щели были законопачены так, чтобы ветер не проникал в дом. Крыша была покрыта колотой деревянной черепицей, а дом украшали различные резные панели с изображение зверей и птиц, какими-то символами и рунами. Хорошо разглядеть их Павел не успел, так как поспешил войти в дом за Еремеем.
Внутри дом представлял собой прямоугольник, разделенный на секции какими-то перегородками, смастеренными уже после возведения дома. Было темно, через маленькие окна, залепленные то ли какой-то кожей, то ли еще чем-то, что опознать Паша был не в силах, свет пробивался еле-еле. Возле печи были развешены рядами от стены к стене веревки с различными сушеными травами, терпкий аромат которых наполнял дом, вызывая желание чихнуть, что и произошло с Пашей.
