Стать нижней - страница 32

Хорошо, что у неё руки в перчатках. Держаться голыми руками за холодное железо двух соседних гаражей она б не выдержала. Ей расстёгивали кожаные штаны. И тут она собрала в кулак свой разум, тем более что начала трезветь. «Ребят, а можно штаны до конца не снимать? А то ведь холодно!»

«Смотри ты! Заговорила. А что нам за это хорошего будет?» – поинтересовался тот, который Паша. Он же её и раздевал. Товарищ, который пожиже, просто стоял на стрёме.

«А что вы хотите?»

«Стоять смирно. Ни звука чтоб! Не трепыхаться. И подмахивать со всех сил», – заржал Паша.

«Хорошо, – быстро ответила Таня. Кожаные штаны уже были спущены до колен. – И ещё просьба. У тебя же есть нож? Разрежь, пожалуйста, колготки вместе с трусами, чтоб удобно было вам. Но просто чтоб отверстие было, не снимай».

«Тебе не жалко колготок?»

«Мне жалко себя. Холод на улице, боюсь простудить почки и придатки. Вы же быстро не закончите».

«Ха-ха. Быстро не собираемся. По два разика минимум. Хорошо, только усвой: второй раз – в очко. Так чтоб знала и готовилась».

Таня внутренне содрогнулась. Её бил озноб, стало по-настоящему плохо. Насчёт анала был шок. Всё возбуждение сразу ушло. Попка-то реально девственная. Но теперь куда уж деться! Штаны спущены, трусы с колготками разрезаны. «И зачем пожидилась на такси», – отпечаталось в сознании.

Однако трахать её начали не сразу. Выяснилось, что она значительно ниже их, а Паша не пожелал сильно сгибать ноги. В итоге второй нашёл за гаражами короткие широкие доски, на которые Таня встала, чтобы насильнику было удобно.

С первых толчков Паши её зацепило. Непонятно, что раскрепостило – то ли алкоголь, то ли экстремальность ситуации. Фрикции вызвали удар в мозг – и похоти, и радости. Вот уж действительно неожиданность. Что у того Паши был за член? Ведь даже лица не рассмотрела, да и скрывал он, как мог, своё лицо в темноте. Она кусала губы, подавляя крик, но не могла не стонать. И – «подмахивала», стараясь поймать ритм. С одной стороны, хотела, чтобы это продолжилось подольше, а с другой – понимала, что в её положении – пьяная, стоящая упёршись руками, с откляченной задницей – она долго не выдержит. А впереди ведь ещё и второй, а потом ещё минимум два анала.

Паша трахал минут двадцать. Зато его товарищ, торопливо овладевший её разогретым лоном и заскользивший по смазке из спермы, кончил минуты за четыре. Он, видимо, все двадцать минут ожидания себя подготавливал. Таня даже не успела понять, трахает он или нет. Это добавило оптимизма.

«Мальчики, вы меня чем-нибудь помажете? Ведь больно насухо».

«А у нас ничего нет, – язвительно сказал Паша. – Мы же не планировали сегодня такую крошку встретить. Давалка классная!»

«Посмотрите, у меня там, в кармане куртки есть гигиеническая помада для губ. Бесцветная, чтоб не обветрить. Помажьте, а? Можете всю истратить».

«Просьба дамы – закон», – поёрничал Паша. Но помаду применил.

Но всё равно было адски больно, когда Паша пытался насадить её попку на свой инструмент. Она вскрикнула и удостоилась шипящего: «Молчи, сука!» Попка была узкой, а половой орган Паши, выплеснувший струю в её лоно, был объёмным, но недостаточно твёрдым. Слишком мало времени дал ему товарищ на передых. Повозившись немного, он сказал в своё оправдание: «Да ну её. Не входит».

«Отпустите меня, мальчики! – взмолилась Таня. – У меня ноги уже подгибаются».

Ссыкунявый напарник Паши тут же забормотал: «Да отпусти ты её, Паша. Видишь, она никакая уже». Паша не хотел. Он ещё жадно засунул в Таню пальцы, поковырялся в том месте, которым смог овладеть. «Бля, сука. Узкая же. Не имеет её никто». Таня почему-то догадалась, что он не прочь ещё разок так же, раз анал не получился, но брезгует входить в неё опять, потому, что там отметился «ссыкунявый».