Кабины лифта в таких огромных зданиях, как наше, по вечерам похожи на вагоны метро. Створки открываются, ты попадаешь в полутемный продолговатый контейнер с ребристыми металлическими стенками, под завязку наполненный людьми. Даже кнопку нужного этажа нажимать чаще всего не надо – она уже нажата. Лифт будет останавливаться почти на каждом этаже, впуская и выпуская новых пассажиров.
В «Наследие» мы с Венди в этот раз заходили из одного игрового салона, расположенного на сороковых этажах. В лифте было битком – час пик, большинство жителей здания разъезжаются по своим норам. Мы протиснулись подальше от дверей, Венди встала спиной к боковой стенке кабины, я напротив нее. Двери, уже начавшие было закрываться, снова разошлись в стороны – подоспела еще одна группа людей, и нам пришлось потесниться. Я уперся обеими руками в стену, защищая девушку – меня едва не прижали к ней, и толпа продолжала напирать.
Сейчас, когда мы стояли так близко, стала еще заметнее разница в росте – чтобы взглянуть мне в глаза, ей пришлось бы запрокидывать голову. Но она не поднимала взгляда – наоборот, уткнулась лбом мне в грудь, придерживаясь за отвороты моей куртки.
Потянулись томительные минуты в душной, тесной кабине, ползущей вниз от этажа к этажу. Ей-богу, я бы по лестнице дошел быстрее. Когда добрались до двадцатых, стало свободнее – выходило больше людей, чем входило.
На девятнадцатом кабина и вовсе резко опустела – пассажиры, будто по команде, ломанулись наружу. Я стоял спиной к выходу, поэтому не сразу увидел из-за чего. А вот Венди разглядела. Охнула, вцепившись в мою куртку.
Я обернулся.
Пятеро. Черные плотные куртки из кожзама со светящимися вставками, блестящие стальные импланты, торчащие из черепушек. И впереди – жутковатого вида латинос со щербатым лицом.
– Ха, ну привет, котятки!
Губы Васкеса, главаря Ежей, растянулись в гнусной ухмылке, обнажая блестящие зубы.
Парочка зазевавшихся попутчиков, по стеночке огибая головорезов, выскочили из лифта. Двери за ними сомкнулись, отсекая нам возможность для бегства.
Впрочем, я не собирался бежать. В этом смысле годы, проведенные в интернате, в замкнутой среде, меня многому научили. Там, как и здесь, бежать некуда, так что этот вариант ухода от конфликта даже не рассматривается. Если уж влип – изволь встречать проблему лицом к лицу.
Страх противными липкими щупальцами скользнул вдоль спины, заставляя поежиться. Колени предательски слабели. Но с небольшим запозданием начал срабатывать и единственный антидот, который я мог противопоставить страху. Злость. Кулаки сами собой сжались до побелевших костяшек.
Если дойдет до драки – мне, конечно, кранты. С пятерыми взрослыми мужиками я не справлюсь. А уж если в ход пойдут ножи или что-нибудь посерьезнее…
С другой стороны – не будут же они нападать прямо здесь? Я мельком обернулся в сторону глазка камеры наблюдения, бесстрастно взирающего на нас из верхнего угла кабины. На месте.
Венди дрожала, не переставая хвататься за мою куртку. Я с некоторым раздражением отстранил ее, пряча за спину.
– Ну вот, а говорил, что не водишься с этой девчонкой, – укоризненно цокнул Васкес, откровенно потешаясь. – Ах ты, маленький врунишка!
Главарь подошел вплотную, пока остальные рассредоточились по кабине. Один из Ежей возился с кнопками этажей – отжимал лишние. Вскоре на поцарапанном табло горел только один пункт назначения – 013. Ясно. Они знают, где мы живем. Впрочем, меня это не удивило.
