Но хватает меня ненадолго. И на следующем отсчете таймера я вновь начинаю засыпать.
- Так, не спать, не спать, не спать! Ну-ка, открывай глазки, Аврора, и расскажи мне еще что-нибудь.
- Что рассказать? - спрашиваю я, силясь открыть глаза и сфокусировать взгляд, но веки тяжелые - теперь я понимаю выражение "налитые свинцом", только мои словно забетонированы, или припаяны к сухим глазам. - Про гонки я тебе уже всё, что знала, изложила.
- О да, про гонки и гонщиков я теперь знаю всё!
- Всё даже я не знаю, хоть смотрю гонки лет с восьми, - возражаю я из последних сил, но конец фразы больше похож на выдох.
Я засыпаю даже когда говорю. Цепляюсь за ускользающее сознание, усилием пытаюсь его удержать, но оно все равно удирает. И это неудивительно. Четыре дня и четыре - началась пятая - ночи мы готовимся к конкурсу, который пройдет послезавтра, хотя директор говорила про две недели. Нас даже освободили от занятий - потом еще придется нагонять материал, - чтобы мы полностью посвятили себя подготовке. И сегодня-завтра мы должны упираться до победного, потому что ночью перед конкурсом просто обязаны отдохнуть, чтобы не свалиться на сцене Дворца на радость зрителям. Векшина нам этого не простит, ведь она рассчитывает "минимум, на призовое место".
В прошлый раз с Алёнкой мы - точнее, она, я всего лишь ходячий манекен - заняли третье место и отхватили специальный приз от жюри. Но получили столько внимания от зрителей и фотографов, сколько не досталось даже победительнице. Когда я вышла на финальное дефиле на временно возведенной сцене в центре ледовой арены, в которой проходил тот Открытый чемпионат по парикмахерскому искусству и декоративной косметике, снизу отовсюду ко мне тянулись руки, хватали за ногу и просили остановиться, чтобы сфотографировать. Я чаще позировала, чем шла, в итоге позади меня образовалась пробка из других моделей, но потом они меня обогнали, и получилось, что я завершала дефиле.
И потом в холле Ледового дворца мне тоже не давали прохода. Причем не только репортеры, но и другие участники конкурса наперебой просили меня сфотографироваться с их моделями. Одной из которых, видимо, и была дочь Векшиной. Кстати, даже интересно, как она оказалась на том чемпионате. Конечно, там было много участников из разных городов, и всё же совпадение было забавным.
Мы с Решетовой не понимали, откуда такой ажиотаж вокруг нас, пока основатель ее школы, судившая визажистов, не сообщила Алёне, что из-за неё в судейской разыгралась целая трагикомедия. Баллов от судей мы набрали больше всех, то есть выиграли, но места, как часто бывает на таких конкурсах, были распределены заранее, следовательно, нам доставалось четвертое место и тот самый специальный приз. Но главный судья чемпионата, известный в стране стилист, не помню его имени, кажется, ведет какую-то передачу на ТВ, отказался оставить лучшую работу без призового места и после долгих споров и попыток найти компромисс между обязательствами организаторов перед спонсорами и перед приглашенным экспертом нам всё же присудили бронзу.
- "Зрителей-то не обманешь. Вот и кинулись они снимать твою работу, а не левой победительницы", - подытожила тогда наша шпионка в стане врага, - заканчиваю я свой вялый, безэмоциональный, но громкий рассказ - Полина машет над моей головой шумным феном, но я почти привыкла к его звучанию.
