– Да, вставать рано. – Поднявшись с высокого барного стула, он кинул пару крупных купюр на стойку и добавил: – Приятно было познакомиться и поболтать. Спокойной ночи.
Он отошёл от неё раньше, чем она успела ответить, и до того момента, как сел в такси, опасался, что Марина выйдет из бара и ему снова придётся с ней общаться.
– А ты чего красотку эту отшил так быстро? – поинтересовался с заднего сидения Андрей, на плече которого мирно дремал Патрик. – Красивая вроде баба.
– Красивых много, а тренировка уже завтра. – Макс откинулся на подголовник и прикрыл глаза. – И ты осторожнее со шведом. Сегодня он у тебя на плече спит, а завтра ты в его европейских ценностях по самую задницу.
– Да иди ты!
Андрей заржал, и Макс улыбнулся. Ему не давал покоя один вопрос: «Почему сейчас в мыслях совсем другая рыжая, ради которой он точно остался бы в баре сегодня ночью, будь на месте Марины именно она?».
***
Вечером двадцатого сентября Маделин вела предматчевый репортаж в прямом эфире, рассказывая зрителям телеканала Скорпионз о петербургском Ледовом дворце и старалась при этом не думать о предстоящем вскоре интервью с Максом Беккером, о котором договорилась с пресс-службой «Скалы» сегодня утром.
– Здесь находятся ВИП-ложи, – говорила Маделин в камеру, показывая на вход для избранных. – В них, как правило, сидят жены и семьи хоккеистов «Скалы». Давайте заглянем туда!
Она толкнула дверь, входя внутрь, и замерла, уткнувшись взглядом в женскую спину с номером 23 на свитере и фамилией «Беккер».
Перед глазами вдруг все заплясало, а окружающие звуки слились в неясный гул.
По всей видимости, сидевшая к ней спиной женщина была женой Макса.
Макса, с которым сама Мэдди трахалась целую ночь напролет до полного изнеможения. В то время как он был женат! Или, как минимум, имел подругу, которая ходила на матчи, чтобы за него поболеть.
Все надежды, связанные с грядущим интервью, показались вдруг глупыми и тошнотворными. Мэдди поразилась собственному идиотизму, который заставил ее воображать, что новая встреча с Максом Беккером может стать продолжением того, что у них уже было. Дура! Он – лишь случайный, пусть и приятный эпизод в ее жизни. А она для него была, видимо, обыкновенной подстилкой на ночь, заменой той, что сидела в этой ложе на законных правах. И если бы не эти гребаные коммерческие матчи, прихотью судьбы, вновь приведшие ее к младшему Беккеру, Мэдди ни за что не позволила бы себе мечтать о том, чего никак не могло быть. Никогда.
Ей, конечно, стоило сейчас остановиться. Молча ретироваться, как ни в чем не бывало. Но Мэдди уже несло, и у нее не было ни малейшего шанса нажать на тормоза.
– Скорпионз-Тв! – чрезмерно жизнерадостно представилась она блондинке в свитере Макса, сунув микрофон той под нос и даже не задумываясь о том, что ее собеседница может не говорить по-английски. – Вы, как я понимаю, жена Макса Беккера, – оживленно прощебетала Мэдди.
– Я… – начала было смущенно девушка.
– Расскажите, каково это – персонально болеть за вратаря? – перебила ее Мэдди, старательно улыбаясь. Так, что сводило челюсть.
– Очень нервно… наверное, – сдалась блондинка под напором Мэдди, заговорив на прекрасном английском.
– Наверное? – переспросила Мэдди все тем же радостно-фальшивым тоном. – А как часто вы бываете на матчах?
– Я первый раз… – ответила та почти шепотом.
Мэдди обратила внимание на то, что в глазах у девушки мелькнул испуг. Боится камер? Возможно, она бы сжалилась над ней, если бы не чувствовала себя сейчас почему-то преданной. Хотя именно сидящая перед ней женщина являлась, судя по всему, таковой.
