– Зачем?
– Я сейчас буду наносить расплавленный шоколад на твою кожу. Нужно, чтобы ты была расслаблена и не дергалась.
– Хорошо, – согласилась я и легла на простынь, закрыв глаза. – Только не щекоти!
Он положил руку на мою щиколотку и медленно провел до основания бедра. Я замерла. Через секунду почувствовала, как расплавленный шоколад струится на мою поясницу. Затем обе руки Тэкеши стали равномерно размазывать теплую массу по моей спине и ногам. Шоколад застывал и стягивал. Наверное, я больше не соглашусь на это. Легла на бок и ощутила, как юноша ловко подсунул под меня что-то, вроде клеенки. Опустилась на спину и увидела, как шоколад льется мне на живот, заполняя пупочную ямку. Он зачерпнул рукой немного шоколада и накрыл своими ладонями мою грудь. Я застонала, не в силах сдерживать сбившееся дыхание.
– Не надо, Тэкеши…
Он сильнее сжал мою грудь и наклонился. В зубах он держал дольку горького шоколада. Сама не знаю, зачем потянулась за ней и встретилась губами с ним. Он слегка укусил мою губу, передавая тающую дольку. Мои руки уже притянули его за шею. Наши губы слились в шоколадном поцелуе. Перемазанные, мы скользили, прижимаясь друг к другу. Между ног сильно ныло в предвкушении…
– И снова «двойка»? – раздался голос Павла за спиной.
Тэкеши медленно оторвался и поднялся на ноги, виновато посмотрел на приблизившегося вплотную преподавателя.
– Слабак! – зло прошипел Павел и, метнув на меня мимолетный взгляд, вышел вон.
– Наверное, мне лучше уйти, – села, прикрываясь полотенцем, я.
– Мы еще увидимся? – спросил с надеждой он.
– Не знаю, – честно сказала я.
…Через несколько минут, задуманных неким планом, смыла шоколад под душем. Оделась и вышла, не дожидаясь соседок.
Сейчас сижу в своей комнате. Девочки еще не вернулись. Размышляю над прошедшим выходным. Как теперь смотреть в глаза Павлу? Так стыдно…
17.08.13
Дорогой Дневник!
День за днем проходит, и я все меньше понимаю в происходящем…
Вчера после занятий меня поймал в коридоре Павел. На его предмете я старалась не смотреть ему в глаза, сознавая всю чудовищность совершенной мною ошибки. Я поддалась прикосновениям малознакомого парня, совершенно позабыв истинные чувства!..
– Пойдем со мной, – позвал он холодно, и я на мгновение подумала, что простил. До чего же долгим показался путь по многочисленным коридорам, преодолевая лестницы то вверх, то вниз. Наконец, мы оказались у него в комнате. – Ложись! – махнул он на кровать. Я легла. Он, молча, приблизился и начал рывками раздевать меня. Не сопротивлялась, ждала. Когда с одеждой было покончено, и я, обнаженная, лежала на атласном покрывале, он достал из прикроватной тумбы кожаные наручники и металлическую палку. С широко открытыми глазами я смотрела на него, не в силах произнести ни слова, пока он связывал мои руки за спиной. Затем, раздвинув палку, ремнями закрепил на ней мои ноги. Грубо засунул палец мне между ног, отчего я вскрикнула.
– Прости меня… – простонала я. Он даже не посмотрел мне в лицо.
– Иди! – приказал он.
Слезы отчаяния брызнули у меня из глаз. Всхлипывая, я снова и снова повторяла: «Прости!», но он не слышал. Нелепо ковыляя, я сделала пару шагов.
– Отлично! Теперь иди до той двери! – он указал на шкаф. Я послушно доковыляла, рыдая, и уперлась лбом в деревянную полку. Он догнал меня и, заткнув мне рот резиновым шариком на резинке, отодвинул шкаф-дверь. И я увидела зловещую темноту. Это было больше, чем ужас! Шагнула, поддерживаемая его рукой. Затем он отпустил меня, чтобы закрыть шкаф. Темнота стала абсолютной. Прислушавшись, я услышала приглушенную возню. Павел провел меня до чего-то твердого и приказал ложиться на спину. Руки мне при этом он предварительно закрепил над головой. А когда легла, привязал мои конечности к пьедисталу, укрепил ремнями в районе коленей. Затем я услышала, как он удаляется по направлению в двери. Возня со всех сторон усилилась, и я почувствовала, как к моему лону кто-то прикоснулся губами. Потом снова и снова! Глаза стали привыкать к темноте, и я уже различала едва уловимые силуэты мужчин, одетых во все черное. Они окружили меня. Сердце в груди бешено колотилось. На мгновение я подумала, что Павел настолько разозлился, что отдал меня на растерзание сумасшедшим маньякам!..
