И Андрей, и его мама, и баба Таня, да и я сама понимали, что стюардессы пользуются повышенным вниманием мужчин. Но мужчины не ищут себе в небе жену. Поэтому если и соглашаться на встречи с поклонниками, впервые увиденными «в небе», то только после того, как он найдет меня «на земле».
Иван попытался «взять телефончик» во время полета, но я давно умела общаться с такими «охотниками за стюардессами». Умение отшить очень вежливо совершенно необходимо для бортпроводницы!
Потом мы встретились на стоянке перед супермаркетом. На курсы вождения я пошла, как только мне исполнилось восемнадцать лет, и я еще летала на внутренних рейсах. Деньги на машину прислал Андрей. Я отказывалась, но он сказал, что это его подарок мне на восемнадцатилетие. Более того, он из своей Америки связался с каким-то бывшим одноклассником, который помог мне купить подержанную машину, но в отличном состоянии.
Потом я поняла, что Иван специально подстроил эту встречу. Он никогда не ездил по продуктовым магазинам, у него для этого имелась домработница, а если точнее, то за покупками ездил муж из семейной пары, работавшей у Ивана. Значит, я ему на самом деле понравилась? Он приложил усилия, чтобы узнать адрес моего проживания, проследить за мной, выяснить маршруты моих передвижений? Или для этого был нанят частный детектив? Точно я так никогда и не узнала, но подозревала, что подготовительную работу проводил кто-то из помощников Ивана. Он же руководил агрохолдингом.
К тому времени я уже жила в своей собственной квартире и платила ипотеку.
Софья Леонидовна, мать погибшей Галины, в свое время удочерившей Дошу, а потом подменившей ее на меня, завещала мне все, что у нее имелось. А имелась квартира, в которой я в свое время прожила один день. Никаких дач и машин не было. Денег на счетах осталось совсем немного – Софье Леонидовне приходилось покупать дорогие лекарства, да и не привыкла она жить на одну маленькую пенсию. Ведь дочь ее прилично зарабатывала по карельским меркам, Андрей присылал деньги на девочку, которые, конечно, не все шли на нее. А после смерти дочери и прекращения потока денег от Андрея приходилось самой платить за трехкомнатную квартиру и вообще за все. Сил заниматься продажей квартиры и переездом в другую, меньшей площади, просто не было. Да и говорят же, что родные стены помогают. Квартира была уютной – это я сама помнила. В новой нужно делать ремонт, а силы откуда? Главное – что были деньги. И Софья Леонидовна умерла до того, как полученные ею за завод (за Галинины акции) закончились.
Хотя…
Неужели она потратила такую сумму? С другой стороны, я не знала, сколько она на самом деле получила. Вероятно, довольствовалась тем, что предложили.
Вместе с завещанной квартирой я получила от Софьи Леонидовны письмо, в котором она просила у меня прощения. Оказалось, что родственников у нее не имелось, со мной ей было стыдно связываться. Тут я почувствовала себя виноватой. Нужно было хоть раз к ней заехать. Может, просто поговорить. Но я не хотела даже слышать про ее дочь, убившую мою биологическую мать, сестру, маленького брата и незнакомую мне девочку Дошу. И ведь Софья Леонидовна в тот единственный день, когда мы с ней общались, обманывала меня. Я не хотела ее видеть.
Из письма я узнала, что денег за завод она получила не так и много. Большая часть акций принадлежала известному мне Андрею. И Софья Леонидовна понятия не имела, продал он их или до сих пор владеет ими. Может, до сих пор на заводе трудятся нанятые им управляющие, как трудилась Галина? Но меня это мало интересовало. Я сама от Андрея видела только хорошее. Может, он все годы помогал мне с дивидендов? Но я не стала его об этом спрашивать.
