Через несколько минут об обоих пьяных стало известно милиционеру, находившемуся в переходе у выхода из метро. Несколько мгновений он раздумывал, как ему поступить, а потом получил информацию, что на другой стороне площади у одного из выходов валяется двое пьяных, а у другого – целых три…
Новая информация ввергла милиционера в еще большие раздумия, а когда закончил их, ему стало известно, что к первому пьяному мужику, которого еле отволокли от дверей кафе присоединилось еще двое. И оба рухнули ровно напротив двери… Так что теперь никто не мог ни войти в заведение, ни выйти из него. Сержант задергался. Не знал куда бежать… В разных частях площади одновременно валялось девять пьяных мужиков. Это походило на анекдот, но милиционеру было почему-то не до смеха. Он связался со старшим.
Чутье, которое никогда не обманывало его, подсказывало сержанту: этим вечером он столкнется к какой-то огромной бедой. У него мурашки побежали по коже. Десять секунд быстрым шагом – и он может столкнуться с чем-то, что разрушит его жизнь…
* * *
Антон продолжал вспоминать утро…
Бежал он тяжело, громко топоча ботинками на толстой рифленой, как говорила его мама, «туристской» подошве. Услышав топот, красавица резко обернулась, – к этому моменту уже остановилась, вытащила из кармана пальто сигарету, зажигалку «Ронсон», собиралась закурить.
– Ваша перчатка! – выкрикнул он прежде чем она успела испугаться.
Если вообще была способна испугаться в подобной ситуации.
Вдруг улыбнулась… Рубцов не мог решить – была ли эта улыбка искусственной. Ему хотелось верить: его жест вызвал искренние эмоции. «Она была чертовски хороша!» Так, кажется, говорили в прошлом. Почему-то он об этом подумал. О прошлом…
Она хотела взять перчатку, но руки заняты сигаретой и зажигалкой.
– Сейчас, секундочку!.. Вам не трудно мгновение подождать!.. – сказала незнакомка.
– О-о! Хоть целый час! – радостно воскликнул Антон.
– Я могу вернуть вам перчатку вечером. В семь часов. Возле обелиска в Александровском саду, – тем не менее сказал Рубцов. Интуитивно догадывался – нахальство будет воспринято нормально. Но на встречу почти не надеялся.
– Перчатку можно вернуть и сейчас, – спокойно сказала она, убирая зажигалку в карман. – Зачем же ждать семи… И даже не семи, а семи пятнадцати!..
«О-па! – возликовал про себя молодой человек. – Получилось!»
– И не в Александровском саду. А возле двадцать первой башни Кремля…
– Двадцать первой? – промямлил Рубцов, приходя в некоторое замешательство.
– Ну вы-то должны знать, какая это? – с улыбкой произнесла она и глубоко затянулась дымом. – Слушай, давай на «ты». Мы же ровесники… Не удивляйся. Я видела тебя в Кремле.
– Точно! – к чему относилось это слово, он и сам не мог сказать. – Но я тебя…
– Не обратил внимания?!.. – красавица рассмеялась. – Вот как!.. Значит, мне надо было потерять перчатку, чтобы ты меня заметил?
– Да вообще-то вы там не только перчатки теряли… Этот твой… Как его… Спутник… Который в машине… И ты… А потом шофер…
– Давай сейчас не будем об этом, – серьезным тоном оборвала она.
– Но ты мне расскажешь? – зачем-то начал настаивать Антон.
Она поморщилась.
– Возможно… Давай постоим еще немного… Ты ведь не спешишь?..
– Нет…
На самом деле он опаздывал.
Она замолчала, куря и вглядываясь в площадь за его спиной. Молодой человек не говорил ни слова.
– Ну все!.. Я пойду, – вдруг произнесла она. – Не провожай меня. Чао!..
