Стая. Волки и гончие - страница 31

Арго невесело усмехнулся. А затем медленно, тщательно подбирая слова, пояснил, переводя пристальный взгляд с одного лица на другое:

– Костя сегодня не только меня спас. Всех нас… Парни, вы же еще не знаете, что сегодня Скрипач сделал меня своим вторым заместителем. Поручил мне вести свои криминальные дела наравне с Барсом. Торговать оружием для головорезов. Наркоту продавать, которой молодежь сама себя губит. Провинившихся киллерам заказывать… И я поначалу согласился, понимаете? Испугался и согласился.

Друзья потрясенно молчали, ожидая продолжения. Арго залпом осушил рюмку и выпалил, до нервной дрожи сжав кулаки:

– А потом у Кости в палате с меня вдруг будто покрывало сдернули. И я прозрел. Неужели для этого я на свет появился? Неужели для этого меня мать наперекор всем бедам растила, а лучший друг жизнью рисковал? Неужели для того, чтобы я из страха и ради наживы губил чужие жизни? Да пропади оно пропадом, это богатство! Ни черта они теперь не заставят меня руки марать!

– Макс, ты что это задумал? – осторожно уточнил Соболь.

– Я ухожу из этого болота, пацаны. И вас забираю с собой. Я не позволю им вас погубить. И возражения больше не принимаются. Я вас сюда затащил, я и выводить буду.

– Макс, притормози. – Марк предостерегающе поднял ладони и пытливо взглянул в глаза Арго: – Как ты собираешься это сделать? Написать заявление об увольнении и хлопнуть дверью не получится, ты же понимаешь.

– Завтра я поговорю со Скрипачом. Может, найдем какое-то решение. Главное сейчас: это ваше согласие покинуть все круги ада и идти со мной.

Друзья растерянно молчали, застигнутые врасплох таким крутым поворотом.

– А на что мы будем жить, Макс? – тихо спросил Кельт. – Ты уверен, что мы сможем жить, выполняя обычную нашу работу, но уже за копейки? Марку придется вновь сбивать ноги из-за дешевых репортажей в местных газетенках, Олег будет гонять барменов в какой-нибудь забегаловке, а я – охранять круглосуточный магазин за углом, так? Кому мы нужны в том, другом честном мире? Мы ничем не выдающиеся личности. Там таких, как мы, миллионы, и далеко не все они нашли свое место.

Однажды этот разговор уже состоялся между ними. Три года назад Кельт сказал примерено то же самое, и Соболь и Марк встали на его сторону. И если в прошлый раз Арго и Клиф не смогли их переубедить, то сегодня у Макса были более сильные аргументы.

– А кому мы нужны здесь, Дима? – выпалил она. – Неужели сегодняшний день ни на что не открыл тебе глаза? Если ты еще не понял, здесь в любой момент за косой взгляд, по чистой случайности или за любой проступок могут пустить пулю в лоб. Тебе, мне – любому из нас!

Кельт сжал губы, опустив глаза, и вместо контраргументов нехотя процедил:

– Я знаю.

– Посмотри, кем мы стали! – горячо продолжал Арго, подавшись вперед. – Марк хотя бы просто придворный лгун, а мы? Вон, у Олега под носом золотая молодежь себя наркотиками убивает, а ты отборных головорезов собой прикрываешь. Про меня вообще говорить нечего: лакей криминального авторитета, «чего изволите, ваше вздорное величество»… Неужели об этом мы мечтали? Неужели это делает хоть кого-то из нас по-настоящему счастливым?

– А в чем это счастье, Макс? Оно вообще существует? – меланхолично спросил Соболь, с отсутствующим видом глядя в окно.

Он так привык напускать на себя скучающий вид, что даже при друзьях уже не снимал своей маски. Олег был обижен на мир за его жестокость и коварство, поэтому с некоторых пор не проявлял к нему никакого интереса. Его романтизм превратился в декаданс. Любовь к жизни – в ее отрицание. Так думали люди из окружения Соболя. Но Арго слишком хорошо знал друга, чтобы купиться на это показное безразличие. Он знал, что это равнодушие – защитный рефлекс. Всего лишь доспехи, за которыми Олег пытался спастись от окружающей несправедливости.