Голос со стороны старой шахты говорит, что пришло ее время. Что стоит ей прийти и лечь на землю, быстро провести по горлу палочкой-веточкой, как станет она молодой и здоровой, сильной и бодрой. Но не было в руках у нее никакой веточки и вообще ничего не было. Только хлебный нож, который она сунула в карман застиранного ситцевого синего халата.
Вася закрыла глаза и снова упала в это видение, будто и не просыпалась.
— Аааааааа! — закричала она.
Косен решительно откинула одеяло в сторону.
— Васька, я так стану жаворонком!
14. Глава 14. Каждому своя родина
Sua cuique patria jucundissima est.
Каждому своя родина самая лучшая (лат.)
— Говорят, президент приедет! — заявил владелец буханки, припаркованной между парой туристических автобусов.
Машинка была старая, ржавая. Похоже, ещё с советских времен. Но на ходу.
О том, что едет в Старые Кондуки и подвезет четырех москвичей со всем их багажом, водитель уже предупредил.
«Что вы, какие деньги, мне ж по пути. Тем более, студенты!»
Мужчина лет пятидесяти, с обветренным лицом и доброй улыбкой, одетый в дешевые спортивные шорты и когда-то пёструю, а теперь застиранную до мутного коричневатого цвета, футболку, представился дядей Витей.
Он неспешно докурил крепчайшую сигарету без фильтра, пощурился на солнышко, как старый кот, достал из-под сиденья тросик и помог ребятам прикрутить на крышу коробку.
— Далековато вас на практику отправили! Ну хорошо, расскажите хоть в Москве, как у нас, в глубинке, люди живут, — приговаривал он.
Группа азиатских туристов в голубых медицинских масках выплыла из-за угла и рассыпалась по площади.
— Не, не китайцы, — сказал дядя Витя, — корейцы вроде. Проездом тут кого ни встретишь. Дамы, прошу вперед. Мужики, давай назад.
Мужики были не против. В салоне было много места, пахло шинами, мокрым деревом. В углу стояли ящики с яблоками и военный вещмешок с нашивкой ВДВ, потрепанной и вылинявшей, пришитой, видимо, еще во вторую афганскую войну. Красная звезда над парашютом от времени стала бледно-оранжевой, серп и молот в звезде — бледно-коричневыми.
— Вот и завод уже начали красить к президентскому приезду, — продолжил дядя Витя, захлопывая за Феликсом винтажную дверь, — по главной улице сегодня окна всем ставят пластиковые. Нам не по пути, — с сожалением сказал он, — может, обратно поедем, посмотрим.
Дамы на переднее сиденье с дверью справились сами.
Дядя Витя уважительно крякнул. Замок с их стороны не работал уже лет пять как, но девчонки-вертушки исхитрились закрыть.
— А красят только завод? — подал голос Феликс, когда машина свернула на улицу с деревянными домиками. По виду — совершенно деревенскими. За стеклом промелькнул пасторольно прогуливающийся по кромке некрашенного забора петух.
— А куда ему тут ехать, у нас только завод и есть. Не в церковь же поедет молиться, у него там в Москве церквей хватает. А дорога у нас одна — по главной улице к заводу. Вот и приводят в порядок, понимаешь ли, и дома, и дорогу и, этот... завод!
«Интересно, какая тут у них версия по поводу вокзала?» — Феликсу было интересно. Оказалось, что чем дальше в Россию, тем меньше верят в меценатство.
Дядя Витя озвучил более правдоподобную версию преображения вокзала, такую как сверхскоростные работы РЖД к приезду высокого гостя.
— Большие начальники из Москвы в свите будут. Покрасоваться хотят, мол, смотрите, какие у нас вокзалы по стране строятся!
