– Вернуться на просторы Системы, – эхом откликнулся Жак. – Хотелось бы.
Э-дю-Ка хотел добавить что-то воодушевляющее, и тут до него наконец-то дошло, что Жак смотрит ему за спину. Он повернулся. Из туннеля появился Луон. Давиде следовал за ним. Э-дю-Ка посмотрел прямо на Марита, запустившего руку под рубаху. Тот застыл.
Жак понял, что сейчас произойдёт. Он раскинул руки, коснулся противоположных стен и вжался в углубление в камне.
Время споткнулось. Замерло на секунду. Потом рванулось вперёд.
Первым начал действовать Давиде. Он сразу увидел, что Марит оцепенел и что на его лице явственно читается паника. Лицо самого Давиде исказилось от гнева и досады. Он взревел. В маленьком пространстве этот звук был оглушительным, словно откуда-то и впрямь явился громаднейший бык. Жак не видел, как Давиде, всё ещё наполовину остававшийся в туннеле, достал еще одну железяку. Но теперь она была у него в руках, и он с шумом обрушил её на затылок Луона.
Э-дю-Ка закричал: «Нет!» – и бросился к ним через пещеру. Голова Луона безвольно обвисла, его тело поплыло к дальней стене. Э-дю-Ка поспешил к нему и тем самым дал Давиде возможность во второй раз поднять и опустить дубину. Бейсбольный профи не ударил бы лучше. Железяка угодила точно в центр лба Э-дю-Ка, его голова мотнулась назад и в сторону, веером взвились капли крови, красные горошины и сгустки. Инерция понесла тело Э-дю-Ка вперёд, он налетел на Давиде, и двое мужчин, кувыркнувшись, врезались в стену вместе.
Марит с жутким обезьяньим воплем прыгнул к потерявшему сознание Луону и дважды ударил его собственной дубинкой – по виску, по затылку. Потом, неуклюже, но с растущим усердием, начал колотить беспомощное тело. Некоторые удары не попадали в цель или лишь слегка её задевали, но другие оставляли вмятины на черепе, отрывали лохмотья кожи. Вскоре поднялось целое облако красных капель, больших и маленьких.
– Марит! – крикнул Давиде. – Хватит!
И Марит остановился – столь же внезапно, как бросился в атаку. Когда он повернулся, Жак заметил его лицо. Словно прыщи, его усеивали красные точки и брызги. Оно выражало чистейший экстаз.
Переворот закончился. Некоторое время они молчали. Гордий уже не бормотал себе под нос, а смотрел с открытым ртом на воцарившийся беспорядок: два трупа парили посреди пещеры, за каждым тянулся красный шлейф – кровь из ран, капли, капельки. Их тюрьма медленно вращалась вокруг своей оси, и кровавые облака постепенно расползались, превращаясь в нарастающие узоры, спирали и вихри.
Потом настал черёд ликования. Давиде и Марит потрясали своими железными дубинами, Мо радостно вопил и аплодировал им. Гордий и Жак притихли.
В конце концов Давиде произнёс речь:
– Обновление, – сказал он. Потом прибавил, громче: – Возрождение! Теперь всё станет лучше! Никто не назначал Луона боссом! Никто за него не голосовал! Он был заносчивым тираном. Мы всё изменили, сообща.
Последнее, впрочем, не соответствовало истине. Когда адреналин иссяк, двое убийц сделались мрачны и капризны.
– Вы двое! – приказал Марит Гордию и Жаку, – Приберитесь тут!
Гордий поначалу не отреагировал, но, когда Марит бросился на него, сжимая в руках дубину, толстяк взвизгнул и ринулся в укрытие.
– Я велел прибраться, – рявкнул Марит.
Мо, явно желая оказаться с правильной стороны вновь наметившегося разлома, поддержал Марита и его новообретённый авторитет:
