Я кивнула. Хотя ни разу в жизни я не сталкивалась с самоубийством, была вполне согласна с тем, что общепринятые ритуалы прощания совершенно неуместны, если речь идет о человеке, покончившем с собой, даже если при жизни он был таким добропорядочным католиком, как Генри.
В глубине души я верила, что Генри попал в ад, где ему придется бесконечно расплачиваться за содеянное, и чувствовала себя ужасно, ведь брат Пола наверняка лишил себя жизни потому, что побег Сильи разбил ему сердце. Все это было крайне несправедливо, но душа самоубийцы должна отправляться в ад. Так написано в Библии, и так говорят в церкви.
– Я сейчас уложу Пи Джея, а потом помогу выбрать костюм для Генри, – обратилась я к Полу. – Ты пока посмотри в его вещах, а я присоединюсь к тебе через минуту.
На лице мужа отразилась нерешительность.
– Его вещи в гостевой комнате, – понизив голос, произнес он.
Я ошеломленно посмотрела на него.
– Почему?
Пол пожал плечами и принялся изучать ковер под ногами.
– Генри и Силья спали в разных комнатах на протяжении многих лет.
Я удивленно вскинула брови.
– Энджи, это не наше дело, – вздохнул Пол. – Какая нам разница, как живут другие супружеские пары. – На этих словах он развернулся и отправился в гостевую комнату.
– Но… – запротестовала я ему вслед.
Пол обернулся.
– Что, Энджел?
Я не знала, что сказать. Пол был прав: какое мне дело до брака Генри и Сильи?
Муж достал из шкафа несколько дорогих, но старомодных костюмов и разложил на постели. Они выглядели так, словно их вообще никогда не надевали, а на некоторых все еще красовались бирки.
– Что думаешь? Коричневый или синий?
– Синий. – Я потрогала ткань. У Пола не было ни одного костюма такого потрясающего качества.
Муж кивнул и повесил остальные костюмы обратно в шкаф.
– Я привез костюм из дома, но, видимо, зря. Мог бы позаимствовать один у Генри.
Что за идиотское и пугающее предположение – надеть костюм покойника на его же похороны? Я в ужасе посмотрела на Пола и увидела, что тот мрачно улыбается. Очевидно, это была шутка. И все же мне показалось странным, что он заявил такое.
– Отвезу все это в похоронное бюро, – сказал Пол, добавляя к костюму галстук, рубашку и ботинки, – а когда вернусь, поедем в магазин.
Я положила малыша на кровать и обняла мужа за шею.
– Поцелуй меня перед уходом.
Он накрыл мои губы своими, и я почувствовала, как низ живота обдало горячей волной.
– Дай только уложить Пи Джея, и встретимся в спальне, – прошептала я. – Малыш заснет быстро. А Руби нет никакого дела до того, чем мы занимаемся.
– Энджел, – вздохнул Пол, мягко отстраняясь, – я хочу… правда… но сейчас неподходящий момент.
Обиженная и удивленная, я сделала шаг назад. Да, момент неподходящий, и все же… Пол никогда не отказывал мне раньше, ни разу с тех самых пор, как мы познакомились.
Взгляд Пола потеплел, и, коснувшись моей щеки, он пообещал:
– Позже.
Когда малыш заснул, я вернулась на кухню с намерением как следует отмыть пол, давно нуждавшийся в этом, но потом, охваченная любопытством, направилась в хозяйскую спальню, прикрыла за собой дверь и заглянула в шкаф Сильи.
Окинув взглядом аккуратные ряды туфель на нижних полках, провела рукой по вешалкам с изящными деловыми костюмами, роскошными платьями, простыми, но весьма дорогими повседневными нарядами. Висело в шкафу и изумрудное платье без бретелек, в котором Силья была на нашей с Полом свадьбе. Вообще у нее в гардеробе имелось много вещей различных оттенков зеленого. Очевидно, она очень любила этот цвет.
