Стелла - страница 5

Юра сделал паузу, чтобы затянуться. На секунду тлеющий огонь осветил закрытые «жалюзи» окна и кучу разного мусора в углу, затем комната снова погрузилась во тьму, нарушаемую тонкой линией света у двери в прихожую. Воспользовавшись этой паузой, я сказал:

– С этим понятно более-менее. Но вот эта хрень на окнах, на дверях… Это имеет вообще какое-то отношение к тому, о чем ты сейчас говоришь? И вообще, я тут разговаривал с бабкой на первом этаже, она не упоминала, что здесь могут запросто изолировать тех, кто тут живёт в своих квартирах.

– На первом этаже говоришь…? – задумчиво переспросил Юра, затянувшись снова. – Ты ничего не перепутал? Точно первый этаж?

– Да.

– На первом жила бабушка Нина, единственная в годах, остальные на этаже – молодые семьи. Только вот она умерла два года назад. И родственников у нее не было.

По спине пробежал очень неприятный холодок. Но я лишь нервно рассмеялся:

– Ты прикалываешься сейчас, да? Я разговаривал с ней, как сейчас с тобой, она даже пожаловалась на тебя, кстати. Мертвые обычно не жалуются на других людей.

Юра ничего не ответил, лишь затушил сигарету и пошел в прихожую. Я последовал за ним.

– Надо решать, выходить из квартиры или нет, – сказал он, оглядывая заклинивший механизм на двери. – В прошлый раз я выходил, но из дома выбраться не смог. В подъезде дверь входная также перекрыта, но не пробовал через подвал. Там окна есть, некоторые без решеток, но вряд ли и там не стоит «защиты». Еще через крышу можем попробовать.

– Можем. Только я всё равно ничего не понимаю. Зачем это всё нужно, почему эти штуки установили по всему городу…? Для чего это?

– Я не знаю. Говорю же, я не смог отсюда выбраться, когда была блокировка, а когда её сняли – то всё было как раньше. Словно ничего и не произошло, все жили своей жизнью.

– Кто все-то? Я пока шёл, встретил двух сумасшедших и всё! Улицы пусты, всё как будто заброшенно, нет никого вообще…

Юра снова промолчал. Подошёл к заклинившей перегородке, нагнулся и перелез через проём. Когда он оказался на лестничной площадке, я снова его услышал:

– Я же говорил тебе только что: тут происходит что-то очень странное. Я видел и не такое. Расскажешь кому – подумают, что кукухой поехал. Но это не галлюцинации были. Давай, пролезай, пошли вниз.

Мы спустились на первый этаж. Я подошел к двери, которую мне открыла бабушка и с которой я говорил. В прошлый раз я не обратил внимания на одну вещь – в двери отсутствовал внутренний замок и на месте личины зияла большая дыра. Дверь была не заперта.

– Зайдешь? – спросил у меня Юра, спустившийся по лестнице следом за мной. – Её квартиру развандалили правда давно…

– Зайду, – выдохнул я и толкнул дверь. В нос ударил запах прелости и гниения, но я всё же зашел внутрь. Всё в прихожей было вверх дном – словно что-то искали, да и понятно, что – сбережения, украшения… Было очень темно, в прихожей я ориентировался лишь по лучу света из подъезда. Дальше – только тьма.

– Здесь «перегородка» не сработала, – заметил я, продвигаясь дальше.

– Потому что отсюда некому выходить. По квартирам скорее всего стоят датчики движения, они перестают срабатывать, если никого в квартире всё это время нет, кроме мышей и крыс. Я если что, лишь предполагаю. На момент прошлой «блокировки» я тут особо не прогуливался.

Я прошел в комнату. Удивительно, но она не выглядела разграбленной. Даже сквозь стальные жалюзи пробивались большие лучи света, которые прорезали комнату от начала до конца. Можно было разглядеть огромный сервант, который был прямо передо мной, в паре метров. Комната была очень небольшой и всё было скомпоновано максимально близко друг к другу. Левее шкафа стояла односпальная, советская кровать «полторашка», рядом с ней – резная тумбочка, с заплесневевшим стаканом и фото в рамке рядом. На фото, видимо, и была та бабушка, с которой я разговаривал, но там она была молодой и красивой, обнимающей мужчину в полосатом костюме, который держал бокал вина (или шампанского, разобрать трудно) и улыбался в объектив. Свадьба. Наверное, это были лучшие мгновения её жизни, и она очень любила этого человека. В углу же под потолком висела другая фотография. Тот же мужчина, но уже изрядно постаревший, в волосах пробивается седина. Он так же улыбается, но правый угол фото перекрывает черная лента. Чуть далее и ниже – аптечка на стене, распятие над косяком двери с внутренней стороны комнаты, стол со скатертью, абсолютно пустой, стул… и практически нет пыли. Вопреки пониманию, пыль появляется от деятельности человека или любого живого существа. Когда ничто живое не нарушает покой четырёх стен – не будет и пыли…