Она уже миновала турникет и успела сделать пару шагов, когда один пехотинец обернулся. Это был тот, молодой и усатый, под рукой которого она поднырнула тридцать восемь минут назад…
Рефлексы – они и на Базовой никуда не деваются. Тут уж ничего не пропишешь. Стась щелкнула зубами и в последний момент поймала рванувшееся наружу сердце, стиснула его аккуратненько, глупое, в истерике бьющееся и верещащее; «Бежать!!! Бежать!!!» И, с трудом разгибая сведенные судорогой икры, во всем согласные с истошными приказами сверху, сделала следующий шаг – ленивый, медленный, непричастный.
У пехотинца отвисла челюсть и глаза стали квадратными. Стась видела это краем глаза, делая следующий шаг. Точно такой же, как и первый. Рефлексы опять рванули во все тяжкие. Еще один шаг. Теперь Стась больше не видела пехотинца, но рефлексы рисовали отчетливо, как в квадратных глазах его загорается нехороший охотничий огонек, как раскрывает он еще шире и без того немаленький рот, как набирает в грудь воздуха для мощного вопля…
Еще один шаг. Спокойный, неторопливый.
Сейчас…
Вот сейчас он закричит. Вот сейчас… Еще один шаг… Интересно – заперта ли дверь для персонала?
Вообще-то, конечно, на летном поле делать ей было нечего, но от центрального входа уже приближалась малоприятная группа, где среди пятнистых комбинезонов явственно просвечивали синие, а, значит, зал вот-вот оцепят все равно, даже если этот чертов пехотинец так и не заорет…
Дверь на летное поле заперта не была.
Стась оставалось до нее шагов пять, когда, распахнув с треском тяжелые створки, в зал влетела Лиз. Увидела Стась. Запнулась. Моргнула очумело. Перекосилась, словно раскусила лимон целиком.
И, уже больше не обращая на Стась ни малейшего внимания, рванула к пехотинцам.
Нормальная, между прочим, реакция нормального человека. И этот, за спиной – не заорет. Сморщится только брезгливо – здесь все-таки Базовая, а не Анграунд.
Стась так обнаглела, что, проходя мимо выставленного в дверях пехотинца, мазнула его голым плечом. И получила еще один скользящий брезгливый взгляд. Пехотинец даже отодвинулся слегка, чтобы проход не загораживать.
Что и требовалось доказать.
Стась выпятила подбородок и помяла зубами тугой неподатливый ком жевательной резинки. Две полные упаковки «Лорекса», двадцать четыре подушечки; чтобы такое жевать – необходимо помогать себе обеими руками. Зато челюсть оттягивает – будьте-нате, и подбородок становится что твой кирпич! А это всегда пригодится.
Тем более если нет под рукой ничего более радикального для изменения внешности.
***
Базовая
Космопорт
Стась
Она не шла сюда специально, просто этот участок поля был наименее освещен. Если быть точным – освещен он не был вообще. Здесь не парковались модные яхты и пассажирские лайнеры среднего класса. Зато не было и сигнализаций. И пехоты здесь не было тоже. Места погрязнее, охрана похуже, арендная плата поменьше. Второсортные каботажники, третьесортные экипажи, ржавые трапы и наверняка безбожно фонящие движки.
Зато никто не посмотрит вслед, как бы странно ты ни выглядел и капитаны вряд ли станут разоряться на генсканер.
Этот трап был ей знаком. Шесть ржавых ступеней, ручной герметизатор. Рядом с люком – белый ромбик вакансии. Хмыкнула. Еще бы! Где этот кретин найдет на Базовой осенью хорошего механика, да еще к тому же – мужчину?
Этот корабль был крайним. Дальше начиналась склады. Стась подошла к забору из реек и проволочной сетки, остановилась. Выломала две боковые доски – сойдет как еще один камень. В смысле – по кустам. Если, конечно, догадаются сюда проследить. Из выломанных досок очень привлекательно торчали длинные гвозди, Стась вытащила их пальцами. Связала в двойной узелок. Подумала. Вытащила еще парочку, продолжила косичку…
