Стэнли Кубрик. С широко открытыми глазами - страница 36

– Если ты не видишь своих детей, приводи их сюда. Им здесь нравится.

– Ты ведь знаешь, я не сижу на одном месте. Я и так их видеть не буду. Тем более у нас есть свой собственный дом, Стэнли. Достаточно будет того, чтобы я возвращался домой чуть раньше или проводил некоторые вечера вместе с ними, так, чтобы мы могли сесть за стол и поужинать, а не видели бы друг друга несколько минут, перед тем как разойтись по спальням. Даже выходных будет достаточно, – заключил я, – давай попытаемся найти решение, потому что это очень важно для меня.

– Ну, пока просто прими повышение зарплаты, – сказал он и снова вернулся к просматриванию бумаг на своем столе.

Если бы я не был очень внимательным, я бы не заметил, что что-то изменилось. Иногда я возвращался на Фарм-Роуд рано и спрашивал себя, было ли это новым подходом к моей работе или просто счастливым совпадением: внезапный день, в котором не было много дел. Иногда мне удавалось урвать целые выходные, но это происходило и до моего разговора со Стэнли. Я помнил каждые такие выходные, потому что я брал Марису, Джона и Жанет за город на пикник. Она перестала говорить о своем недовольстве, и, когда однажды в субботу мне позвонил Стэнли и попросил приехать, я посмотрел на нее и спросил:

– Скажи мне, чего ты хочешь, и я так и поступлю.

– Ты должен делать то, что ты хочешь, – тут же ответила она, – и так, как ты всегда поступал.

Эбботс-Мид ненадолго стал домом для моих детей, но он также всегда был открыт для друзей. Учитывая число людей, с которыми был знаком Стэнли, и число людей, которые были знакомы с ним, казалось, что весь мир по очереди приезжал в особняк: писатели, телевизионные продюсеры, актеры, критики, романисты, сценаристы и режиссеры. Появлялось столько имен, что мой органайзер просто разрывался. На всякий случай, Стэнли хотел, чтобы у меня и у Кристианы была копия его телефонной книги. У Катерины, Ани, Вивиан и даже Яна тоже были копии. Я думаю, Стэнли мог быть уверен, что его книга с адресами и телефонами не потеряется, ее не украдут, она не порвется, не сгорит и вообще ничего с ней не случится.

Риккардо Араньо часто можно было увидеть в саду Эбботс-Мид. Он был итальянцем, который жил в Италии с 60-х. Он был сценаристом, а также работал журналистом BBC. Он относился к тому типу людей, с которыми Стэнли сдруживался по большей части из-за их чувства юмора: он всегда умудрялся находить самый ироничный способ, чтобы над кем-то подшутить. Если ваши ироничные ремарки заставляли Стэнли смеяться, он становился вашим другом навсегда. Добавьте к этому, что Риккардо прекрасно готовил. Стэнли всегда расстраивался, что я кардинально не соответствовал итальянскому стереотипу: я не был гурманом и не умел хорошо готовить. Риккардо, напротив, был великолепен в этом. Стэнли сходил с ума по его рецептам, и каждый раз, когда он приезжал в Эбботс-Мид, его заставляли готовить. Стэнли потом мог весь вечер говорить мне, какой вкусной была паста, которую приготовил Риккардо:

– Какая жалость, что тебя не было и ты не попробовал, Эмилио. Это было так вкусно!

Конечно: какая жалость, что ты отправил меня гонять по делам с одним только бутербродом от Маргарет в кармане, Стэнли.

Дружба Стэнли и работа над фильмами обычно шли рука об руку, так что, когда был закончен «Заводной апельсин», он попросил Риккардо заняться переводом для дублирования фильма на итальянский. Араньо тесно сотрудничал с Марио Мальдези, одним из лучших инженеров постпродакшна и звукозаписи. После «Заводного апельсина» Риккардо и Марио снова работали вместе над «Барри Линдоном», а после над всеми другими фильмами. Они оба были перфекционистами, что делало их сотрудничество успешным.