– Ой, да ладно, – отмахнулся я. – Взрослый человек, сам разберешься, что ты там и кому помогаешь… Не с бандитами, уже хорошо! Только что в итоге перевесит – твоя полезность или лет тридцать жизни кому-то из твоего начальства?
– У меня нет начальства, тут другое… – начал было объяснять Алексей, но потом просто отмахнулся и сменил тему: – Не это сейчас важно, говори давай, что ты там задумал?
– Да хрен его знает… – Я пожал плечами. – Ничего хорошего в голову не идет. Можно, конечно, сжечь здесь все, но тогда мы и сами скопытимся. А мне что-то не хочется становиться героем посмертно. Все равно никто не оценит.
– Нет героев без зрителей, да? – хмыкнула Виктория. – Ладно, это все хорошо, но делать что-то нужно уже сейчас. Если верить нашему борцу со злом, у нас осталось минут сорок до того, как сюда ворвется спецназ. Ну или кто там у ФСБ штурмами занимается?
– А может, и вправду пожар устроить? – задумчиво предложил Алексей. – Как раз этажом выше, где лаборатория. Заодно и компьютеры сгорят. А сами спрячемся где-нибудь на кухне и попробуем улизнуть под шумок?
– Как вариант! – кивнул я, легко поднимаясь на ноги. Тело, взбодренное кристаллом, требовало действий, словно вернулась молодость. А может быть, она и вернулась? Жаль, что нет ни одного зеркала поблизости. – Идем, раньше начнем – раньше свалим. А если даже не получится, то все равно проще драться будет, когда они тут суету наведут. Глядишь, внизу только пару человек оставят, а остальных отправят тушить пожар. Ну, если сильно повезет.
И понеслось! Пока я по просьбе Виктории курочил компьютеры, вынимая из них жесткие диски, Алексей шарился на кухне, добывая что-нибудь горючее, хотя бы растительное масло, которое, если уж накалится как следует, водой будет тушить сложно. А чем позже потушат, тем для нас лучше.
Сама же Виктория спешно перебирала пробирки и склянки, решительно кидая отбракованное на пол, благо успела уже сменить казенные тапочки на берцы одного из мертвых охранников.
– Думаешь, сможешь разобраться в том, что напридумывали ученые? – спросил я, без особого, впрочем, интереса, просто чтобы спросить.
– Ну уж восстановить препарат по образцу точно смогу, особенно с полными отчетами и глядя на видео, которые наверняка есть на жестких дисках, – задумчиво пробормотала Вика, разглядывая на свет содержимое очередной пробирки. – Не дурнее паровоза, чему-то в институте учили целых шесть лет…
– Ну ладно, восстановишь, а дальше что? – продолжал болтать я, опрокидывая на пол очередной выхолощенный корпус компьютера. – Что потом будешь со всем этим делать?
– Как обычно, – пожала плечами девушка, – лечить людей. Думаешь, мало наберется тех, кто не в восторге от того, что скоро умрут от старости лет в двадцать пять – тридцать, но при этом убивать себе подобных, чтобы продлить себе жизнь, не хотят?
– Или боятся, потому что убить могут и их?
– А если и так? Что с того? Многие из зараженных ничего плохого никому не сделали и вполне заслуживают шанса на жизнь.
– А ты идиалиска, я смотрю? – усмехнулся я. – При этом у самой руки по локоть в крови.
– И что? – вскинулась целительница. – У большинства врачей руки по локоть в крови, причем в прямом смысле. У хирургов, например.
– Да брось, ты прекрасно поняла, что я имел в виду!
– Поняла. Только мне плевать на твое мнение, – скривилась Вика и, бросив на меня негодующий взгляд, отвернулась к последнему шкафу с реактивами. – Я буду делать то, что считаю нужным. И да, я убивала только защищаясь, а ты?
