– Я пришел, чтобы разорвать помолвку с этой предательницей, –Марат указал на Гюльшат, избегая смотреть ей в глаза.
Та зарыдала ещё сильнее.
– Как ты можешь?! Как ты можешь такое говорить? – пролепетала она сквозь слезы.
В груди Марата закипало что-то очень похожее на жажду убийства.
– Мы оба знаем, почему я так говорю! – прорычал он. – Прекрати лицедействовать. Ты не оболжёшь меня!
– Разорвать помолвку? – с тихим бешенством начал Раиль Тамирханович. – После того, что ты сделал?!
– И что же я сделал по-вашему? – Марат начал угрожающее надвигаться на Урусовых.
Ильгиз стоял за плечом Марата, и его присутствие немного отрезвляло Марата. Он был близок к тому, чтобы взорваться.
– Ты, мерзавец, взял нашу дочь силой до свадьбы! – прошипела мать Гюльшат. – Люди видели, как ты заходил в дом и выбежал оттуда.
– А! Так вы и свидетелями успели обзавестись? – оскалился Марат. – А спросите у тех же самых людей, не видели ли они, как туда зашел Дамир? И спросите у них, как часто он бывал у вас в гостях, когда Гюльшат скучала одна!
Голос Марата разросся. Лицо Раиля Тамирхановича дрогнуло, на нём проскользнуло сомнение.
– Спросите их, как долго пробыл он там сегодня, и не слышали ли они, что они делали с Гюльшат всё это время! Они вели себя довольно громко! – Марат практически орал. – Я готов показать вам чек на операцию, которую она оплатила сегодня.
Гюльшат побелела и закрыла рот руками. На её лице отразилось понимание. Кажется, она только сейчас догадалась, как Марат раскрыл её.
– Операцию? – тихо спросил Раиль Тамирханович.
– Операцию по восстановлению девственности! И оплата произошла раньше, чем я приехал к вам домой! По тому, что я там наблюдал, она очень давно не невинна, – Марат чувствовал, что его губы подрагивают от ярости.
– Это ты оплатил мне операцию! Это ты заставлял меня! –Гульшат на ходу меняла версии, чтобы выкрутиться.
Ильгиз за его спиной зарычал.
– Что? История с изнасилованием уже не подходит под улики? А? – выплюнул он.
– Как у тебя язык поворачивается такое говорить, мразь?! – прошипел Марат.
– Не смей так разговаривать с моей дочерью! – рявкнул Раиль Тамирханович.
– Я вообще не хочу с ней разговаривать, – отрезал Марат. –Я ухаживала за ней несколько лет. Попросил её руки у Вас. Несколько лет я добивался этого. Это было всё, чего я хотел, к чему я стремился. Неужели Вы думаете, что я не подождал бы всего неделю?
Раиль Тамирханович смотрел на Марата прищурившись и молчал. Гюльшат залепетала что-то ему на ухо, но Марат её перебил:
– А если вы мне не верите я готов предоставить биологический материал для сравнения с тем, что вы извлечёте из неё. Там явно ещё что-то осталось.
При этих словах Гюльшат дёрнулась, будто собралась сбежать, но Раиль Тамирханович поймал её за руку.
– Любой врач подтвердит, что невинность она потеряла очень давно, и насилия в последнее время над ней не совершали. Ну что? Едем в больницу? – воинственно спросил Марат.
Раиль Тамирханович долго смотрел на Марата, а потом покачал головой и перевёл злой взгляд на Гюльшат.
Марат бросил на землю перед Урусовыми проколотую монету [5] и развернулся. Братья Юсуповы торопливо вышли со двора, за их спинами начал разрастаться крик, но им было всё равно.
Когда они подошли к машине, зазвонит телефон Ильгиза. Звонил Анвар Ахметович, их отец. Ильгиз молча передал телефон Марату.
– Тыңлыйм, әтием[6] , – ответил Марат, забираясь в машину.
