– Вы не бойтесь, – ободрила она его, сохранив на лице улыбку. – У нас это вовсе не обязательно,
– Не обязательно что? – вырвалось у Кроссмана.
– Заговаривать и искать повод. По законам города священной обязанностью любой женщины является совершение полового акта с тем мужчиной, который захочет с ней этого.
– А если мужчина не нравится? – уточнил Кроссман.
Он уже понял, что конфликтом и не пахнет, а потому в нем взыграло чисто научное любопытство.
– Ну, при чем тут нравится или не нравится? – удивилась женщина. – Это закон! Закон целесообразности. Это у вас, в Европе и Америке женские половые органы считаются каким-то сокровенным местом, для доступа к которому необходимо либо совершение социальных ритуалов, либо плата деньгами, статусом и прочим. Это ведь глупо, не находите?
– Нахожу рациональность в ваших словах, – усмехнулся Кроссман. – Европейцы действительно сгущают краски и делают табу на пустом месте.
– Вот именно. Но на самом деле половая физиология ничем не отличается от любой другой, а потому табуизировать ее глупо. Почему вы в присутствии других людей можете почесаться или откусить кусок пирога, но не можете помастурбировать или заняться сексом? Что мешает? Ваше собственное стеснение, или социальное табу? Ведь и почесаться, и откусить пирог – тоже физиологический акт.
Наукообразная манера изложения настолько не вязалась с образом женщины, что Кроссмана едва не передернуло. Создавалось полное ощущение, что не сама она говорит, а кто-то за нее, дистанционно передавая слова.
– Наверное, я сам стесняюсь своих физиологических проявлений, – тем ни менее, ответил Кроссман. – Например, проявлений возбуждения. Но стесняюсь, конечно, под влиянием воспитания и других социальных рамок. Жители Океании этого не стесняются.
– Вот именно. Они рациональны. И наше общество рационально. А потому закон гласит, что нет смысла охранять как сокровище то, что сокровищем не является.
– Погодите! А как же тогда вопросы семьи, отцовства, вообще зачатия? Вы что, готовы зачать от первого встречного? А венерические болезни?
– Зачатие тут совершенно ни при чем! У нас очень надежная система контроля рождаемости, и к сексу она отношения не имеет. С приходом к власти Преданных Слуг, деторождение в Новой Африке полностью перешло из области случая под контроль врачей. Венерические болезни, включая СПИД, так же остались в прошлом. Мы чисты как дети, и можем себе позволить детскую непосредственность. Мне кажется это прекрасным. Так вы не ответили на мой вопрос. Вы заговорили со мной ради того, чтобы заняться сексом? Здесь недалеко как раз есть общественный зал для сближений, мы можем пройти туда, если хотите.
– Зал для сближений? – Кроссман не стал скрывать иронии. – Зачем же уединяться, если в вашем обществе нет места стеснению?
– Я не говорю об уединении! – тон девушки сделался как у учительницы, третий раз объясняющей двоечнику, что Земля вращается вокруг Солнца, а не наоборот. – Залы для сближения общественные, там нет комнат и закутков. Все, кто там сближаются, делают это на глазах у других посетителей зала.
– Почему же нельзя тогда просто на улице? Вроде тепло…
– Занимаясь сексом на улице, мы отвлечем прохожих от построения светлого будущего. Разве не понятно? Ведь созерцание совокупления может привести мужчину к возбуждению, даже если до этого он не думал о сексе. Это непродуктивно. К тому, же, если вы предпочтете лежачую позу, в зале для сближений это будет намного удобнее. Там есть ковры и кушетки.
