Одно время я боролась с этим. Хорошие иллюзии начали у меня получаться ближе к концу первого курса. С тех пор в коридорах Академии иногда появлялись привидения, болотные кикиморы, баньши, прочая нечисть. Со второго курса, когда мы начали изучать некромантию, пошла уже нежить, при этом особо полюбились мне полуразложившиеся зомби. Особую пикантность данные иллюзии создавали при выходе с практических занятий по некромантии (защитные чары тоже пришлось хорошо выучить). На четвертом курсе с введением «основ криминалистики» коллекцию пополнили трупы разной степени изуродованности и гниения. А однажды под полнолуние я изобразила, что оборачиваюсь в дикого оборотня. И, кстати, за это представление я даже автоматом высший бал получила за экзамен по иллюзиям за третий курс. Ох, и визгу я наслушалась за все это время. И на ковер к ректору с деканом часто попадала. И, несмотря на то, что основания вполне так реальные были, то есть я ссылалась на закрепление пройденного материала, и накладывала-то я их на себя (это к другим адептам никто не имеет право применять магию вне полигонов и учебных аудиторий), влетало мне по полной катушке. К пятому курсу бросила я заниматься иллюзиями, и с тех пор не обращаю внимания на взгляды.
Но по иронии судьбы многие поглядом не ограничиваются. И распускают, кто руки, кто язык. Как следствие, сломанные конечности у адептов, и периодические заикания у адепток (проклятие заикания не так-то легко снять, особенно если им всех шепчущихся кумушек приложить). А итог: судя по слухам, я переспала со всеми преподавателями, что вели нашу группу на протяжении шести лет (и неважно, что среди магистров были и женщины, редко, но были), с сокурсниками, с адептами старших курсов, младших же отвергаю из-за гордыни. А на ознакомительной практике в конце прошлого года, которая проходила под руководством магистра Маркуса, вообще оргии на каждой поляне устраивала. Бороться с этими слухами невозможно, да и не охота. Плевать мне на чужое мнение! А внешность? Иногда, глядя в зеркало, когда надену платье и распущу волосы, и чуть разфокусирую взгляд, я вижу маму. И этого достаточно, чтобы я смирилась со всем, что моя внешность дает. Так что уродовать себя я не стану никогда… Хотя косу остричь периодически хочется.
Взглянув на время, я шепотом помянула Индариона и его слуг и повернулась к вещам. Так рубашку поменять уже не успеваю, поэтому стянула с вешалки куртку и надела её. Захватила браслеты и двинулась на выход. Насчет молнии не уверенна, что это сделали именно целители, но для профилактики, напакостить в ответ надо, ведь как я развеивала заклинание, видели многие. А так как нежелание попасть к ректору в кабинет просто огромно, ограничимся иллюзией с тактильными составляющими. И уже находясь на пороге, запустила мышь побегать по помещению. Визг поднялся прост оглушительный!
А в коридоре меня уже Бес дожидался. Я улыбнулась: если бы он знал, как дорога мне его дружба! Без неё жизнь в Академии стала бы совсем невыносимой. Застегивая блокирующий магию браслет на левой руке, я подошла к другу.
– Неужели настолько не понравились бабочки? – спросил он с улыбкой, взглядом указывая на дверь за моей спиной. Бес забрал у меня второй браслет и застегнул его на моем правом запястье (я – правша, и эта манипуляция составляет некоторую трудность).
– Нет, это мне не понравилось заклятие «Маленький разряд», что было на ручке шкафчи… Стоп! Бабочки?! Так это ТЫ? – искренне возмутилась я, направляясь к выходу. Открыв дверь, я удивилась: пасмурное небо просветлело, и на улице весело сияло солнце. А значит, снег на полигоне может подтаять, все-таки середина февраля, и солнце иногда припекает совсем по-весеннему. Хныыык! Теперь, главное, чтобы декан не стал сам разбивать нас на пары.
