– Перепиши на меня свою квартиру.
– Что?
– Квартиру. Свою. Перепиши. – Сделала жалобные глазки и похлопала ресничками, демонстрируя их природную длину и пушистость.
– Вообще-то у меня дом. – Серьёзно ответил он.
– Не важно, главное, чтобы ты был готов с ним расстаться.
Вот тогда до бедного дошло, что я шучу и он впервые за весь обед улыбнулся.
– Ну и шуточки у вас. – Пожурил, и с аппетитом принялся за пюре.
– Гоша, а ты мог бы жениться на такой энергичной и живой женщине, как я?
– А вы считаете, что мне в жёны больше подходит неэнергичная и мёртвая? – Хмыкнул, чем продемонстрировал улучшившееся настроение и заел пюре котлетой.
– Я этого не сказала, но ты какой-то… замудоханный, извини за выражение.
– Да ничего, я и сам знаю. Новая должность, знаете ли, требует большого внимания, авторитета, уверенности, вот и выбился из сил.
– Значит, я пришлась как раз кстати?
– Видимо, да. И всё-таки, почему вы развелись с мужем, ведь, насколько я понял, у вас общи сын?
– Он сказал, что у меня плоские шутки, упрекнул, будто совершенно не умею готовить и выжить рядом со мной может только неандерталец и то, лишь потому, что не поймёт ни единого моего слова.
На самом деле, он именно так и сказал, но ещё добавил, что, то варево, которое я так убедительно обозвала супом, с удовольствием вылил бы мне на голову, если бы я не была матерью его сына. Хлопнул дверью и даже не забрал свои шмотки со съёмной квартиры, в которой мы жили с маленьким Андрюшей вот уже три месяца. И научиться готовить стало для меня идеей фикс. Я её осуществила, только вот теперь мне некому утереть нос этими способностями, так как Эдик ушёл бесповоротно и я действительно не видела его все пятнадцать лет, как, впрочем, и алиментов на сына.
– А вы не умеете готовить?
– А я произвожу впечатление домохозяйки? – Встречный вопрос и Гоша снова ко мне присмотрелся.
– Нет. – Уверенно кивнул он. – Вы похожи на деловую самодостаточную женщину, единственное, чего я не пойму, так это вашего интереса ко мне.
– Так, я такая и есть. – Откинулась на спинку удобного стула, закинула ногу на ногу и, если бы не была за рулём, то непременно выпила бы хорошего вина. Здесь есть, я знаю, меня угощали.
– А я?
– Что ты?
– Вы не ответили на мой вопрос про интерес.
– А-а, так я поспорила, что в меня влюбится и женится любой мужчина.
– Поспорили?.. – Недоумение помноженное на растерянность, равно Гоша в квадрате.
– Вижу, слово «жениться» испугало тебя гораздо меньше. Это хорошо.
– В смысле… То есть как жениться? Вы в своём уме?
– Ты уже спрашивал и я предложила перейти на «ты».
– Я помню. – Зло отозвался он и ковырнул котлету так, что её кусочек улетел за соседний столик. – Извините. – Выдохнул, краснея, и закрыл лицо руками. Нет, он однозначно несчастный человек и с этим надо что-то делать.
– Что-то не так?
– Да, Лариса, не так. Я устал бороться с вами.
– Это значит, что ты уже согласен?
– На что?
– На свадьбу. – «Удивилась» я его вопросу и даже перестала болтать ногой, которая была в свободном полёте последние несколько минут.
– Вы издеваетесь? Нет, точно, вы издеваетесь, только не пойму, почему я?
– Не знаю. Ты мне приглянулся. Я и первый раз так замуж вышла. Вини, види, вици! – Нагло сфальшивила по латыни.
– Что?
– Пришёл, увидел, победил! Гоша, тебя нужно встряхнуть, нельзя так грузиться. Предлагаю продолжить знакомство в более уютном месте.
– Скажите только, у меня есть шанс отказаться? – Выдохнул он, страдальчески.
