У дверей Зора сердито отчитывала каких-то охранников. Перед ней стояла раскрасневшаяся Кристин, девушка с тысячей сережек, она нервно заломила руки, на ее лице отражался сильнейший стресс.
– Что там у них опять случилось? – спросила одна из девушек.
– Кристин пропустила Джорди, – сказала Руби, ставя пустой поднос на стойку.
Скорчив гримасу, она пожала плечами, остальные страдальчески закатили глаза, а Джеймс фыркнул. Я посмотрела на коллегу в ожидании разъяснений, но он молча поставил заказы на подносы и взялся протирать бокалы.
– Кто такой Джорди? – спросила я, когда у стойки осталась только Руби.
При моей «любви» к сплетням удивляло само появление такого вопроса, но имя клиента вызвало бурную «общественную реакцию», которую трудно проигнорировать, и мне вдруг захотелось узнать все про этого Джорди.
– Он был постоянным клиентом. – Руби перевела взгляд с Джеймса на меня, уперев руку в бок. – Очень настырный парень с плохими манерами и лицом, не вызывающим доверия. Еще несколько месяцев назад он приходил сюда каждый день и вел себя, скажем так, не совсем… прилично. – Руби скривила губы, заставив меня гадать, какое отношение плохие манеры Джорди могли иметь к официанткам клуба. – Однажды вечером он проскользнул в гримерку и стал приставать к танцовщице. Сама можешь представить реакцию Зоры… Конечно, она сразу же вышвырнула его вон и приказала ресепшен и охране больше не пускать его ни под каким предлогом. Но он все равно как-то пробирается. Думаю, он задолжал заведению, но Зора махнула на это рукой, настолько он ей противен. – С губ Руби сорвался вздох, выражающий недоумение по поводу этой грустной ситуации.
Интересно, подумала я, как часто в клубе случаются подобные ситуации? По земле бродит бессчетное множество таких Джорди – скользких типов, которые думают, что они могут делать с телами других людей что хотят. Периодически я сталкивалась с ними, и у всех глаза горели высокомерием, все они страдали непомерной жадностью и несдержанностью.
– Они его найдут, не сомневайтесь. – Джеймс приподнял уголок рта и сочувственно посмотрел на Руби ореховыми глазами, та согласно кивнула.
Ее густые вьющиеся волосы, словно мягкое облако, колыхались при малейшем движении. Очаровательная щербинка выглянула из-под верхней губы, когда она с улыбкой подвинула ко мне поднос и сказала:
– Твои чаевые. Клиент благодарит тебя за «Гимлет». Остался очень доволен.
Под грязными стаканами я заметила несколько банкнот. Руби взяла с подноса и протянула мне купюры.
– Сорок долларов? – выпалила я, глядя на деньги выпученными глазами и не смея их взять.
Не верилось, что такое возможно. Наверное, произошла какая-то ошибка!
– Руби, это все не может быть только моим, часть из них – твоя, хотя бы половина…
– Это твои чаевые, Мирея, – прервала меня Руби ласковым, но твердым тоном, не давая возможности продолжить.
Я пришла в смятение и часто заморгала.
– Он сказал, что это для тебя. Возьми. Я уже заработала свои чаевые, не волнуйся, – добавила она и постучала по маленькой сумочке на поясе поверх черного фартука.
Я смотрела на деньги, не осмеливаясь к ним прикоснуться, как будто боялась, что меня арестуют в любой момент, но, когда Джеймс одобрительно кивнул, медленно протянула руку и взяла их. Ощущение от прикосновения пальцев к бумажным купюрам было удивительно опьяняющим. Я взглянула на Руби, которая, довольная, забирала поднос со стойки.
