– Подожди, Олежек, я сейчас.
Она быстро ушла на кухню, и Олег слышал, как там звенел рукомойник, видимо, мама умывалась и приводила себя в порядок. Через некоторое время она вошла в комнату, и Олег увидел ее слегка влажное лицо и волосы, покрасневшие и припухшие глаза. Олег продолжал стоять посередине комнаты, не выпуская из рук портфеля, он не понимал, кто мог обидеть так серьезно маму, что она расплакалась. За свою небольшую детскую жизнь он только один раз видел, как мама всплакнула.
Это было 9 мая, когда к ним приехали её фронтовые друзья, они сидели за столом, вспоминали своих погибших товарищей, и мама, слегка захмелевшая, вдруг прослезилась, рассказав, как в конце войны погибла её фронтовая подруга, с которой они буквально накануне строили планы на мирную послевоенную жизнь. В обычной жизни мама была предельно сдержанной и не давала воли своим слезам. И уж если с ней это произошло, значит, случилось что-то ужасное. И Олег наконец-то выдавил фразу, которая вертелась у него в голове, но он боялся ее произнести:
– Мама, с папой что-то случилось?
Мама подошла к нему, взяла за плечи, усадила на диван, села рядом и, притянув к себе, сказала:
– С папой, сынок, ничего не случилось! Но в то же время – случилось!..
Олег посмотрел на нее и даже не узнал: лицо ее было, каким-то серым, холодным и неприветливым, а глаза смотрели куда-то в окно.
Вдруг она повернулась, обхватила его голову руками и, заглядывая в глаза, произнесла:
– Олежек, ты уже большой мальчик, должен понять, – она сделала паузу, – папа больше не будет жить с нами.
– Как не будет? Почему? Он что, уже не придет? – Олег с трудом выталкивал из себя слова. Кровь снова прилила ему к лицу, даже в ушах появился звон. «Как же так, он же любит папу, он сегодня хотел порадовать его своим призом, рассказать о своих успехах, а он не придет и не будет с ними жить». Он вдруг почувствовал, как глаза наполняются слезами и, едва сдерживаясь, спросил:
– А где же он будет жить, если не с нами?
– Он будет жить в городе с другой женщиной. К сожалению, так у взрослых бывает…
– А как же ты, мама? – прошептал Олег.
– А я буду жить с тобой, главное, что ты есть у меня!
Олег понял, что уже никакая сила не удержит его от рыданий, он вырвался из материнских объятий и побежал на улицу, повторяя:
– У взрослых так бывает… у взрослых так бывает… – и слезы в три ручья текли из его глаз.
Во дворе он забежал за дом и забился в куст сирени. Там он просидел до вечера, проплакав от обиды и бессилия что-либо изменить. Он слышал, как мать его искала на улице, думая, что он убежал со двора, как подъезжала грузовая машина, и это был, скорее всего, отец, который забирал свои вещи. Вернулся Олег в дом только поздним вечером. Мать ему ничего не сказала. Обняв его за плечи и погладив по голове, она отправила сына ужинать. Умывшись перед сном, Олег ушел в свою комнату, быстро разделся и нырнул с головой под одеяло, его колотил непонятный мелкий озноб, как будто он вылез из проруби. Пытаясь как-то согреться, Олег свернулся калачиком и вдруг почувствовал, что одеяло приподнимается.
Мама вошла в комнату неслышно. Это был традиционный семейный ритуал, она всегда заходила и перед сном целовала сына. Когда она делала это в присутствии отца, тот иногда ворчал:
– Ну что ты из него «маменькиного сынка» делаешь. Он ведь уже большой! Пожелали друг другу спокойной ночи и ладно!
