Прощения я просить не привык. Если я не слушался родителей, топал ногами и кричал, то они сами у меня просили прощения. Если я ссорился с моими ровесниками, то через несколько дней (если не часов) мы забывали старые обиды. Поэтому ситуация, в которую я попал, поссорившись с Верой ИМЕННО по моей вине, казалась просто безвыходной. Я никогда не чувствовал себя таким виноватым!
Спустившись вниз на первый этаж, (да, да, мне выделили не маленький домик) я пошёл в гостиную, где висело большое зеркало. Как давно я не видел своё отражение! Из пухленького, если не сказать толстенького, мальчика, с бледной кожей и синими подглазниками, я превратился в загорелого подростка с нормальным весом, здоровым цветом кожи, с чуть выгоревшими на солнце волосами и весьма растерянным видом. Но всё же – как она могла полюбить такого, как я?
Сколько я тут уже провёл? Неделю? Две? Три? Какое вообще сегодня число? Дни летели так весело и незаметно, что я и не заметил, как пролетело время. Видимо, фраза «мы не замечаем радости без печали» оказалась довольно правдивой.
Мне надо отправляться домой. Возможно сразу после праздника и уйду. Нельзя сказать, что я уж прям очень сильно скучал по своему миру и родителям, но всё – таки мне не следовало тут задерживаться, ведь на Архипелаге я просто гость. А следующим летом опять приеду сюда.
Полный решимости, я пошёл в коридор, надел кепку и толкнул входную дверь. Как только я это сделал, буквально на ровном месте поскользнулся и упал в глубокую лужу. Я, еле сдерживая негодование, отправился обратно домой. Переодевшись, я осторожно толкнул дверь повторно. На этот раз всё было спокойно.
Идя по до боли знакомой дороге, я почему – то чувствовал что-то недоброе.
На улицах было удивительно пустынно. Странно, ведь только пару часов назад все занимались подготовкой к празднику! Вот, например, стояла скамейка, на которой были недовешены флажки, а вот дом, на котором ещё нет гирлянды. Все просто бросили свои дела и куда-то делись. Это что ли розыгрыш такой?
Вскоре я дошёл до дома Веры. Обычно её мама перед обедом проводила время в саду, занимаясь своими любимыми клумбами, но почему-то и её тоже не было.
Дверь тут никогда никто не запирал, но на этот раз дверь не поддавалась. Пришлось целых пять минут стучать. Наконец мне открыла сестрёнка Веры – Ева. Вид у неё был грустный, растерянный и испуганный. Она с опаской посмотрела на меня, но потом, признав во мне меня (если так можно выразиться) и, не сказав ни слова, повела меня в гостиную. Там сидела тётя Варвара – их мама.
– А, Витя, это ты, что ли? – спросила она, сажая на свои колени дочь.
– Да, я. А где все остальные?
– Даже не спрашивай! – всхлипнула она, протягивая мне письмо, запечатанное в коричневый конверт. Я быстренько развернул его и стал читать. И сразу узнал этот почерк:
«Варечка, тебе пишу, так как ты главная. Произошло ужасное – я не справилась с защитой! Уже половина людей похищена – не знаю, зачем им мы, а скоро и за остальными придут, всё сожгут, поломают, в общем, наш мир уничтожат. Я не знаю, что делать. Но я попробую сделать хоть что-то. Никуда не уходить! Запереть двери и окна, выключить свет и сидеть тихо! Если бы он был тут, то он бы прекратил этот кошмар… Я не знаю уж, что со всеми нами будет, но обещаю, что всех верну! Сохраняйте спокойствие, если вас схватят, не сопротивляйтесь, это совершенно бесполезно. Пока, моя хорошая, прости что не защитила вас! Евдокия»
