А ухо… Может на что и сгодится.
Горец скоро вернулся с пакетом, просвечивавшим красным через полиэтилен. Он протянул сидящему свою ношу.
Радар с серьёзным лицом забрал трофей и скинул его в найденную здесь же грязную сумку. Кислым взглядом скользнул по дешёвому ножу, затрофееному за неимением лучшего. Сунув его в свободные ножны на бедре, парень твёрдо скомандовал.
– Ну всё. Дорогу мы ещё вчера нашли. Она тут одна и будем надеться, что ведёт к цивилизации. Топаем.
Пеший поход не отличался романтизмом видов и дружескими тёплыми встречами. Ни фейерверков ни «здравствуй гость дорогой».
Просто топанье по пыльной дороге с цепким разглядываньем окрестностей. Кусты, пустыри и рощи. Дома мелкие и высотные. Свежих кластеров на пути не попадалось – и как следствие не попадалось и возможной добычи. Но не встречалось и живых – ни опасных, ни дружественных.
Когда дорога вывела к сложенной из бетонных блоков башенке – это не стало неожиданностью. Постройку было видно издалека, а уж заметить пулемётные бойницы и её грубую чужеродность было несложно. Слишком уж отличалась эта криво сложенная конструкция от нормальной «архитектуры здорового человека».
Радар щурился, изучая башенку в паре сот шагов впереди. – Как думаешь, Трот, мы вот так добровольно и с песней, к внешникам или мурам не закатим?
– Улей шутит всяко. Но ни внешники, ни муры не любят селиться на полноценных стабах из жилых районов. Слишком много проблем. Небольшие базы, оборудованные под себя – это да. А здесь похоже полноценный стаб, побольше Металлиста. – Рассудительно ответит экс-мур.
– Ой бяда бяда, огорчение. По-хорошему отправить бы сперва Чура в разведку. Разобраться с кем имеем дело… Но, если засекут даром и, примут за кого не надо, выйдет сильно хуже для всех.
Ладно, если нас и определят на разделку, так не с порога же стрелять будут.
Идём все – гордо и не скрываясь.
Оркестр – марш.
Клоунски гримасничая Радар замурлыкал под нос и двинул первым по дороге.
Агония мира, народов крики,
крах великих идей…
Печатает шаг легион безликих,
давно забытых людей!
Напрасны надежды живущих в мире,
что смогут нас удержать,
Стократно погибнув под стягом Мессира
– на смерть уже наплевать!
И мы, покинув сосновые ящики
– мы гибель мирам несём!
И нашему мёртвому барабанщику
по барабану всё!
А я состою из пятьсот семидесяти шести костей,
При этом имею огромные деньги
и в курсе всех новостей!
мой старый капрал сказал однажды, когда я возглавил клир -
Ты в тактике мертвых певец сражения,
в стратегии ты – Мессир!
И вновь покинув сосновые ящики
– мы гибель мирам несём!
И нашему мёртвому барабанщику
по барабану всё!
Я знаю за мной из своих чертогов
наблюдает мой господин,
Но нас слишком мало, врагов слишком много…
И вот я уже один!
Но вспомнив про нас и про наши беды,
он устало махнёт рукой -
Из-за горизонта встают андеды
и снова бросаются в бой!
И мы покинув сосновые ящики
– мы гибель мирам несём!
И нашему мёртвому барабанщику
по барабану всё!
И мы покинув сосновые ящики
– мы гибель мирам несём!
И нашему мёртвому барабанщику
по барабану всё!
До башенки оставалось шагов десять, когда из бойницы окликнул мужской голос.
– Стоять-бояться, кто такие?
Радар вскинул подбородок – Вольные рейдеры. А это что за хрень перед нами?
– Слыш, малой, это тебе не хрень, а стаб Крайняк. Ты кто такой вообще? Я тебя раньше не видел. Из каких диких мест тебя выгнали за дурь? – Глухой мужской голос из бойницы звучал возмущённо и брюзгливо.
