– Зачем? Был бы золотой.
– Положи.
– Ладно. Будет память о поездке.
– Ну да. Хотя я и так её не забуду.
Заклеив колесо, снова продолжили путь. Поля сменились лесом, и Дима опять проколол колесо. Ремонтировать было не чем, пришлось ставить запасное. Все вылезли на дорогу, размять ноги. Ребята, рассматривая прокол, достали гвоздь. Опять с квадратной шляпкой и двумя насечками, словно от напильника.
– Ты сохранил тот гвоздь? – спросил Данил друга.
– Да. Вот он в кармане, – Леонид полез в карман, но ничего не нашёл. – Клянусь, я не выкидывал. Положил вот сюда.
– Может это он?
– Но это невозможно.
– А как палатка сама с людьми может к реке спуститься и колышки воткнуть?
Леонид пожал плечами.
В лесу раздался треск сучьев от продвигавшегося по бурелому живому существу. Кто-то пробирался сквозь лес рядом с дорогой. Друзья застыли, прислушиваясь к шуму. Существо то же замерло, но ненадолго. Раздался глухой стук от ударов палкой по стволу дерева.
– И кто это? – спросила Ксюша.
– Сходи, посмотри. Если вернёшься, расскажешь, – пошутила Катя.
– Да кто его знает, – Леонид подвинулся ближе к лесу. – Эй, тут кто-то есть? – крикнул он и принял вид внимательного наблюдателя. Его лицо расползалось в улыбке. Из леса вылетела короткая, но толстая палка, попав Леониду в грудь. Мужчина подпрыгнул от неожиданности и схватился за ушибленное место. Отступил два шага назад и согнувшись, громко закашлял. Остальные шарахнулись на другой край дороги, спрятавшись за машинами.
– Ты как Лёня? – Данил, схватил друга за плечо.
– Это, что за фигня,– хрипел тот сквозь кашель. Перестав корчиться, поднял прилетевшую палку и закинул её обратно в лес.
– Иди сюда сука. Иди сюда тварь. Я тебе нос расквашу.
Со стороны леса послышался треск сучьев и звук, напоминавший то ли смех, то ли крик птицы. В Леонида прилетела та же палка, но уже в плечо. Девчонки завизжали, а мужчина загнулся от боли.
– Кто это? – пропищала Ксюша.
Дима молча схватил брата за куртку и затащил в автомобиль. Остальные последовали его примеру.
Однообразная кривая дорога без твёрдого покрытия не позволяла быстро ехать и от того навивала сон. Хотелось пить, но не было.
– Почему стоим? – спросила Катя, прервав свой сон. И потягиваясь выглянула в окно. Прошло два часа с последней остановки.
– Ребят не видно, – Лебедев выключил мотор, продолжая сидеть.
– Как это, не видно? – очнулась ото сна Ксюша.
– Сама посмотри, их нет.
– Так мы отстали, наверное.
– Нет. Я уже давно еду, а их не вижу. Нагоняю, и догнать не могу. Не могли они от нас оторваться. А если бы смогли, то подождали.
– И чего сидишь? Нагоняй дальше. Как догонишь, если машину остановил? Они же вот, впереди ехали. Может ты свернул не туда?
– Нет, едем правильно. Просто они в момент пропали, словно растворились.
– Данил, знаешь, с меня сегодня хватит. Прекращай шутить, и поехали догонять. Мне эта поездка уже поперёк горла. Хочу домой к маме, – Ксюша выглядела расстроенной.
– А вам не кажется, что кто-то не хочет нас выпускать. Сила, какая-то. И всё из-за одного общего друга, который присвоил не своё – предположила Катя. Она подняла указательный палец вверх, призывая к вниманию. Все замолчали, и округа наполнилась тишиной. Утихли птицы, насекомые и даже ветер.
– Слышите, какая мёртвая тишина? – Катя улыбнулась. – Ключевое слово мёртвая. Я думаю, мы не вернёмся домой, мы пропадём и нас не найдут.
