- Я сама, - забирая у нее перевязочный материал и перекись.
- Есения, что с тобой происходит? – миролюбиво пытается говорить мама, убирая стекла из раковины. – Не хочешь рассказать, где ты работаешь? – в ее голосе я слышу тревогу, хотя она и пытается ее маскировать мягкими нотами.
- Я не хочу разговаривать, - отрезаю я. Зачем что-то говорить, если она все равно поверит Мирону.
Поливая перекисью раны, заклеиваю порезы лейкопластырем. Убрав раковину, мама поворачивается, складывает руки на груди и наблюдает за моими действиями.
- Что с тобой происходит, Есения? – спрашивает она, когда я поднимаюсь из-за стола.
- Мам, я выпью воду и пойду спать…
Вчера она меня отпустила, но сегодня с утра решила предпринять вторую попытку.
- Мирон хотел извиниться, что напугал тебя вчера, - берет мои руки в свои, несильно сжимает.
- Не надо передо мной извиняться, - выходит агрессивнее, чем я хотела. Меня изнутри выворачивает от его лицемерия.
- Я тоже считаю, что Мирон не должен извиняться, если извиняться по каждой мелочи, вы никогда не станете близки…
- Мама, ты на работу опоздаешь, - перебивая ее, демонстративно смотрю время на экране телефона.
- Ты даже слушать меня не хочешь, - обидевшись, отпускает мои руки. – Есения, ты ревнуешь меня к мужу? Считаешь, что я не заслужила немного счастья? – с претензией. Поднимается со стула, убирает его обратно к столу.
- Мама, я не ревную. Я не хочу мешать твоему счастью, - получается не очень искренне, потому что я не верю, что такой человек способен сделать кого-то счастливым. – Поэтому съеду при первой возможности.
- У тебя мужчина появился? – подозрительно смотрит на меня.
- Нет, мам, - твердо. Несколько секунд молчания, в течении которых меня сканируют и вроде как верят.
- Ты знаешь, сколько стоит снять квартиру? А расходы на еду? На коммунальные услуги?.. – начинает мама перечислять все траты. - На зарплату фельдшера ты вряд ли сможешь жить самостоятельно. Потерпи немного, как только Мирон приобретет свое жилье, съедем мы.
С трудом верится, что отчим поспешит с приобретением жилья. А терпеть его дольше нескольких недель не в моих силах.
- Мам, мне и комнаты в коммуналке будет достаточно.
Из прихожей Мирон зовет маму, напоминает, что она опаздывает.
- Никаких коммуналок, - категорично, отмахиваясь рукой. – Мы еще об этом поговорим, и ты расскажешь мне все о своей работе, - строгий тон смягчает улыбкой.
Подождав пять минут, в течение которых они точно должны отдалиться от дома на приличное расстояние, я выхожу из квартиры. Как буду добираться до работы, пока не имею ни малейшего представления. Видимо придется потратить часть своих накопленных небольших сбережений на такси. Спустившись во двор, быстро осматриваюсь, убеждаюсь, что машины Мирона нигде нет. Одернув подол платья, который чуть не поднял ветер, спешу на остановку.
- Есения, - окликает меня знакомый голос. Чуть не споткнувшись, потому что приходится резко тормозить, оборачиваюсь и смотрю в суровое лицо Аслана Арданова, который успел выйти из машины.
- Я… Здравствуйте! – заикаясь. – А.. что вы здесь делаете?
- Приехал отвезти тебя на работу. Видимо Тамик забыл предупредить, - сообщает он. Подходя к Арданову, лезу в сумку за телефоном. Проверяю, нет ни сообщений, ни пропущенных звонков.
- Забыл, наверное, - подтверждаю я, пожимая плечами.
- Садись, - кивнув в сторону пассажирской двери. Я как раз забираюсь в высокий внедорожник, когда во двор въезжает машина Мирона…
