STNM. Часть «Та» - страница 2

За бортом в воде всплывали непонятные мешки в одежде. Не сразу удалось разглядеть и понять, что это трупы. Их становилось все больше и больше. Это было морское кладбище, и ковчег своим движением разбудил мертвецов… Совсем скоро урчащий звук, бьющейся о борт корабля воды, заменил глухой стук тел утопленников. Кости стучали по дереву…

Казалось, с каждым новым ярдом, воды становится меньше, а тел все больше. Сок рассвета превращался в Кровавую Мэри. Кто-то снова запел песню. Ту же самую, звучавшую несколько минут назад. Кто-то поддержал, и вот уже несколько голосов распевали ее.

Люди на корабле затихли и замерли. Самые трусливые медленно заползали в свои каюты, самые отчаянные – прислонили ладони к рукояткам своих пистолетов и кинжалов, кое-кто вспомнил бога, кто-то поминал черта. Песня звучала все громче и громче. Она звучала за бортом…

Янис, мотнув головой, закрыл веки.

Как только глаза закрылись, звуки, от которых хотел спрятаться Янис, сменились другими. Теперь оттуда доносилось пение птиц. Янис открыл глаза и увидел на экране лес. Он еще раз закрыл их, и после, разомкнув, увидел полуголых танцовщиц в свете ультрафиолетовых софитов, соблазняющие блестящие шесты. Словно что-то поняв, он наклонил голову вправо, после влево и вновь закрыл очи. Звуки клубной музыки сразу же сменились звоном колоколов. Янис моментально распахнул глаза. Ослепленный золотыми куполами, он прищурился. Закрыл, открыл и снова обнаружил новую картинку на экране. Оркестр ожесточенно исполнял нечто воинственное. Любопытно угукнув, как филин, он продолжил процедуру с открытием и закрытием глаз. Ему потребовалось несколько минут морганий, чтобы до конца осознать и принять тот факт, что он мог переключать каналы.

Он. Мог. Переключать. Каналы. Глазами! (>. <)

Экран телевизора, как зеркало, символизирующее тело, которое отражает все явления или ощущения, а также означающее зрение. Динамики, как раковина моллюска и лира, обозначающие звук.

Радостно смеясь про себя, не в силах вымолвить и звука, но как ребенок, корча рожицы, он стал быстро моргать. На экране то и дело вспыхивали разные изображения, морщинки под глазами оживали. Миры спешили сменить друг друга, жаждали быть увиденными.

Девушка в желтом платье собирала синие цветы. Седой мужчина стрелял из револьвера по банкам. Самолет летел прямо в торговый центр. Безумные танцы вокруг костра под шаманский варган. Пальма в горшке. Бабочка. Котенок. Бокс. Поцелуй. Карьер. Хлебцы в сосуде. Динозавры. Птицы. Тюрьма. Шелковое одеяние и свисающий сверху царский балдахин. Реклама. Реклама. Реклама. Реклама. Постельная сцена… а нет, реклама.

Янис моргал все быстрее и быстрее.

Экран, как зеркало, в котором отражается обнаженная душа. А за зеркалом стоят весы: на одной чаше представлены белые камушки, на второй – черные.

Постепенно изображение в телевизоре покидало свои границы, растекалось. Как будто телевизор становился плазмой все больших размеров, стремясь заполнить, затопить все пространство.

Теперь менялся и фон за телевизором. Вместо стенки с пожелтевшими, слегка облезшими обоями, там возникали джунгли, водопады, города, горы, гаражи…

Еще чуть позже стало меняться и окружение Яниса. Сначала стены меняли цвета, после вовсе разрушились, оголив зеленые бесконечные долины, скульптуры, леса, пещеры, универмаги, подвалы, замки с исписанными похабными словами стенами, подъезды со старыми дорогими картинами…