Сто и одна ночь - страница 22

— Ну, наконец-то! — Ксения улыбнулась, и Глеб невольно растянул губы в ответ.

От этого простого действия боль в затылке прожгла, будто о голову затушили окурок. Он поморщился и снова прикрыл глаза.

— Где мы? — спросил, прислушиваясь к тому, как боль огненной нитью извивается в пространстве между висками.

Все, что Глеб успел заметить, — это новенький трехэтажный дом в скандинавском стиле. В какой они вообще стране?..

— Я же сказала сидеть в машине! Почему не послушался?! — судя по тону, Ксения уже перестала его жалеть.

Глеб открыл один глаз.

От возмущения на ее щеках пылал румянец.

— Возможно, потому что я не твой сын, — спокойно ответил он и, не отдавая отчета в своих действиях, накрыл рукой ее ладонь, сжимающую подголовник.

Ксения словно и не заметила этого, но ее голос стал мягче.

— Я попросила помочь именно тебя, потому что думала, ты не будешь задавать вопросов.

— Тогда ты выбрала не того провожатого.

Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Ксения — тепло и немного виновато. В ее взгляде чувствовалось что-то материнское, и Глебу это не нравилось. Но зато понравилось все остальное — мерцающий влажный блеск в ее глазах, пульсирующая венка на шее, намек на улыбку, завитушка волос у правого уха. Но особенно — прохлада ее ладони, которая все еще покорно лежала под его рукой.

— Пойдем, — Ксения мягко высвободила пальцы.

Глеб нехотя подчинился.

Хорошая новость, они все еще находились в Большом городе. В этот район он однажды заглядывал — эвакуировал «мерс» с побитой мордой. Дома здесь были вовсе не новые, но тщательно отреставрированные: элитное жилье, утопающее в кустах сирени. Через дорогу — парк. Рядом — если ему не изменяла память — пруд с резными беседками.

— Что мы здесь забыли? — спросил Глеб, пошатываясь и ковыляя, словно получил не по голове, а по ноге.

— Я здесь живу. По пятницам, — ответила Ксения, открывая дверь подъезда.

Живет. Здесь. Глеб легонько тряхнул головой — от этого словно искры из глаз посыпались. Не было сил даже на то, чтобы обдумать новую информацию.

В подъезде пахло бетоном и побелкой. Поблескивали золотые цифры почтовых ящиков. Зеркало на полстены, казалось, увеличивало пространство вдвое. Глеб посмотрел на свое отражение. Ну и видок… Синяки под глазами, взгляд как у отца после перепоя.

— Тебе помочь? — Ксения уже поднялась по широкой лестнице на площадку первого этажа.

Хотел ли Глеб, чтобы эта женщина взяла его под руку, позволила обнять себя, прижать в поисках опоры? Он бы невзначай зарылся лицом в ее волосы, сделал глубокий вдох, ощутил под пальцами теплое плечо... Лишь от одной этой мысли у Глеба по телу пробежали мурашки.

— Я сам.

Гладкие деревянные перила удобно легли под ладонь.

К счастью, квартира Ксении находилась на первом этаже.

— Ничего себе… — Глеб присвистнул, когда Ксения зажгла свет в прихожей.

Квартира на две просторные комнаты, почти без мебели. Каждая стена, бархатистая на вид, покрашена на свой лад: оливковые, песочные, древесные оттенки. Высокие, метра три, потолки. Паркет гладкий и блестящий, как в бальной дворцовой зале. На рожке полупрозрачной ширмы для переодевания висела черная дамская шляпа с пестрыми перьями. Посередине комнаты стоял низкий круглый кожаный пуфик.

— Отдохни немного, — Ксения мягко повернула ручку окна и открыла створку.

— Кто нас привез сюда?

— Неважно.

Ветер качнул белую, с золотистой нитью, хрустящую занавеску. Она взметнулась и плавно осела, скользнув по плечу Ксении. И в этот, казалось бы, ничем не примечательный момент, Глеб почувствовал такое острое плотское желание, что отвернулся, лишь бы не выдать себя.