– Прошу прощения? – Тараканов сидел за своим рабочим столом и смотрел на нее поверх очков, низко сидевших у него на переносице.
– Надо поговорить, – проговорила она с нажимом. И уселась на стул рядом с его столом.
– Я уже все сказал вам, Светлана. Поверьте, никакие ваши слова не способны переломить ситуацию.
Тараканов снял очки, потер переносицу, устало прикрывая глаза. Она в этом усмотрела театральный жест, не более. Ему не с чего было уставать. Сидеть в пятом ряду и таращиться на сцену – что в этом утомительного?
– Почему? – глядя на него со злостью, спросила она.
Руку положила на край его стола и нервно барабанила пальцами. Тараканов несколько раз неодобрительно посмотрел на ее пальцы, но ничего не сказал.
– Вы желаете знать, почему я снял вас с роли? И вместо вас поставил менее одаренную актрису?
Он сделал ей комплимент? Да! Он это сделал! Это может быть шансом.
Света прерывисто вздохнула.
– Да, я хочу знать.
– Хорошо, Светлана. Я объяснюсь…
Тараканов встал с места и заходил сначала по свою сторону стола. Потом вышел и заходил у нее за спиной. Вдруг остановился. И его горячий рот прильнул к ее голой шее.
– Вы прекрасны, Света! – прошептал он, слюнявя ее кожу, покрывшуюся мурашками. – Я бы никогда не поменял вас, если бы не скандал! Ужасный скандал, в эпицентре которого вы находитесь!
– Какой скандал?! – Она отпрянула, повернулась, глянула на него широко раскрывшимися глазами. – Я не понимаю!
– Самоубийство жены Мишина… – ответил Тараканов, возвращаясь на место и снова цепляя себе на нос очки.
– И что? Жена Мишина шагнула с балкона. Я при чем?
– По версии следствия, вы состоите с Мишиным в интимных отношениях.
Он не позволил ей возразить, выставив обе ладони щитом.
– Я знаю, что это не так, – произнес он после паузы. – Вы не в его вкусе. В моем – да. Но не в его. И у вас нет никаких шашней. Я бы не потерпел никаких адюльтеров в труппе. Себе не позволяю вольностей. И никому не позволю. Вы не спите с Игорем, мне об этом известно. Но… Но следствие считает иначе.
– С какой стати? – Она растерянно моргала.
– Более того… – Тараканов сдвинул в сторону бумаги на столе, дотянулся до ее руки, погладил запястье. – По сведениям, просочившимся из отдела полиции, они хотят возбудить уголовное дело в отношении вас, Светлана.
– В смы-ысле! – протянула она на выдохе. – С какой стати? По какой статье?
– По статье «Доведение до самоубийства».
– Но это неправда. Зачем мне… – Она запнулась под его острым, как игла, взглядом.
– Им стало известно, что вы побывали в квартире Мишиных за несколько минут до того, как его жена выбросилась с балкона.
– Я… Я этого и не скрывала, – с запинкой ответила Света. – Но я не толкала ее. И успела уйти прежде, чем…
– Да, да, мне это известно, – замахал на нее Тараканов руками. – И они тоже знают. Но они хотят задать вам вопрос, который не дает покоя и мне… Зачем вы туда пошли, Светлана?
– Привет, подруга. Как дела? Чем занимаешься?
Настя позвонила Саше Вороновой просто так. Чтобы услышать ее голос. Узнать, что у нее все хорошо. Отношения с Гришей Яковлевым, летчиком гражданской авиации, складываются отлично. И вообще, жизнь ее все такая же яркая, светлая, обеспеченная.
Звонок, правда, был сделан в неурочное время. В рабочее, точнее. И Саша сразу насторожилась.
– Что случилось, Настя? Почему ты мне звонишь в это время? – не приняла ее беззаботной интонации Саша.
