Сейчас тот чел уже не работал. Видимо, сам не прошел какую-нибудь проверку на ту вшивость.
– Гриб где? – Настя мелкими глотками пила горячий, крепкий кофе. – Хлопочет?
– Так точно, капитан. Сейчас покурю, и поедем.
– Так кто преставился?
– Девица какая-то с балкона шагнула. На глазах у соседей. Никакого подвоха. Никто не толкал. Не выбрасывал. Дома вроде была одна. Соседка по телефону успела сообщить, что в последний год супруги часто ссорились.
– Замужем, значит.
– Вроде да.
– Мужу сообщили?
– Участковый хлопочет.
Это слово было любимым у Смотрова. Он хлопотал на месте происшествия, хлопотал дома, хлопотал на совещаниях.
– А мы тогда зачем, если она сама?
– Положено, капитан. Чего ты начинаешь? – с явной тоской глянул на нее Смотров.
Ясно, утро дома не задалось. Либо собаку ему самому пришлось выгуливать. Либо у кого-то из детей обувь порвалась, либо жена приболела. Иногда Настя майору сочувствовала. Иногда он ее бесил. И все его проблемы она считала надуманными.
Знал бы Смотров, как они порой с Долдоном выживали на ее и его крохотные пенсии! Как дед изворачивался, ухитряясь ее достойно кормить и как-то одевать, Настя не представляла до сих пор. У нее сейчас и зарплата была приличной. И хата съемная почти задаром, а копить не выходило. И машину пришлось брать в кредит. К слову, погасила она его месяц назад. И считала себя абсолютно счастливым человеком.
– Поехали на адрес. – Смотров затушил окурок в банке с водой, ту поставил под оцинкованным подоконником. – Может, там и правда ничего такого. Отпишемся, и все. Пусть потом думают, возбуждаться им или нет. Хорошо еще, что рядом. Десять минут пути.
– А где это? – спохватилась она, хватая кобуру с пистолетом из сейфа.
Смотров назвал адрес уже на выходе из кабинета. Настя даже приотстала, сообразив, что это та самая улица, на которой живет ее подруга Саша Воронова. И даже номер дома рядом. Только у Саши четная сторона, а место происшествия на нечетной.
Может, Сашка дома? Навестить бы ее под видом поквартирного обхода. В последний раз они как-то не очень хорошо расстались. Саша все своего Гришу расхваливала. А Настя отпускала всякие замечания. Ненужные! Только потом сообразила, что надо было вовремя прикусить язык. Третья их подруга – Томочка Гарцева – помалкивала, время от времени округляя глаза или подергивая плечами. Что тоже, по сути, было выражением эмоций. Но бессловесным и не замеченным Сашей.
А Насте все время больше всех надо.
Валера Грибов уже сидел в дежурной машине, придерживая для Насти место рядом с собой.
– Как дела? – сразу пристал он после того, как поздоровался.
Очень хотелось сказать ему «Отвали!» Потому что потом последуют другие дежурные вопросы. Но Настя вежливо отозвалась:
– Норм.
– Чем занималась?
– Когда? – решила она тянуть привычную лямку без грубости.
– Вчера вечером?
Гриб ласкал ее взглядом, особое внимание уделяя пуговице на рубашке, которая все время натягивалась в петельке на ее груди. А все почему? Все потому, что рубашки она покупала мужские. И ее грудь достойных размеров никак не уживалась с той самой пуговицей. Норовила вырвать ее с корнем.
– Спала.
Настя резко села так, чтобы Гриб не видел пуговицу.
– Понятно, – разочарованно выдохнул старший лейтенант Грибов. – А мы с пацанами…
И пошли рассказы, как они засиделись допоздна в беседке его матери. Как уже ближе к полуночи им шарахнуло в голову пожарить мяса. Кто-то притащил домашнего вина. И разошлись уже под утро.
