Которые ещё живы, теснясь в дали воспоминаний,
Живя в душе, давая хлеб иллюзии любви.
Объединившись с Разумом однако, Рассудок как бы пожелал,
Что если Разуму так надо, то он готов ему внимать.
Но принципы свои тот Разум не должен скучно выставлять.
А чувства, собранные разом, они вдвоём начнут страдать.
И вот синтетика какая вдруг появилась в той душе,
Которая пустила в дом свой сразу и Разум, и Рассудок на челе.
Не могут жить они тут рядом, стеснившись в маленькой избе.
Рассудок за своё, а Разум: «Нет логики тут чистому мышлению», да и все.
Не принимая категорий от Рассудка, тот Разум сразу не понял:
Нельзя так сразу, по порядку эмоции под принципы подмять.
Категориальный аппарат хоть и не сложен, но индивидууму под стать.
Пытаться разделить их невозможно, не эгоизм это, а желанье знать.
Знать иногда про чувства и природу, которая их родила,
Где те причины, заставившие Разум прислушаться к себе хоть иногда,
И почему Рассудок так вдруг понял, что здесь она,
Мечта иллюзий, как наяву или во сне.
Мы можем подождать, но это будет не сейчас,
Монады с ноуменами не договорятся,
А чистый Разум – это не для нас.
Не надо формулу менять в сей час.
Конкубинат нам не помеха,
Мы призовём амфибиолии свои, оставить амфибиолии
Необходимость становится свободой
Ее познать нам только изнутри.
Нам апперцепции помогут
Рассудок помирить с раздачей Разума сейчас,
Придёт потом трансцендентально
Самосознанье сущности – и прямо в нас.
Мышление с бытием не согласуют, кто прав, кто виноват.
И чистой логики не будет: ступеньки слишком высоки на лестнице к большой любви.
