– А Асами?
– А что Асами? Нет, она мужа всегда боялась. Что скажет, то и делает.
– Значит, сын морил мать голодом. И что дальше?
Не давать матери еды – или почти не давать – это ведь не убийство? Могла, в конце концов, по соседям побираться, на базаре попрошайничать, воровать, властям на сына пожаловаться… Нет, не убийство. Значит – никакого фуккацу. Такой, значит, Остров Девяти Смертей внутри одной семьи, одного дома. Личный Остров для родной матери.
Меня передернуло. Очень надеюсь, что это не отразилось на моем лице.
– А что дальше? Дальше он на речку ее повел – мириться. Это сам Мэмору так потом рассказывал. Врал, думаю, но точно не скажу. Может, и правда? А она возьми и утони… Толкал он ее, не толкал – кто теперь дозна́ется?
– Я дозна́юсь. Это все?
– Все, господин. Клянусь, ничего не утаил!
То ли Мэмору устал ждать, пока мать помрет от голода, то ли всё же опасался возможного фуккацу – мало ли! – и решил подстроить дело так, чтобы мать сама упала в реку и утонула. И в итоге просчитался. Или не просчитался?
«Десять дней или больше…»
Кажется, пришла пора наведаться в обитель Вакаикуса.
3
Свидетельство истинной святости
С визитом в обитель у меня не вышло. Посыльный юркой ящеркой выскользнул из ворот Правительственного квартала, когда я поравнялся с ними и совсем уж собрался пройти мимо. До управы рукой подать, но делать мне там было совершенно нечего. Незаконченное дознание ждало завершения, вопросы без ответов жгли язык. Сейчас я нуждался в советах святого Иссэна, как никогда раньше.
Но судьба и господин Сэки решили иначе.
Увидев меня, посыльный просиял: воистину, и собака натыкается на столб[16]! Теперь не нужно бить ноги, с языком на плече искать дознавателя Рэйдена непонятно где.
– Рэйден-сан! Господин Сэки велел вам передать! Он ждет вас у себя с докладом в начале Часа Овцы[17]!
Резко остановившись, я ощутил себя той самой собакой, налетевшей на столб. Всеми мыслями и чаяниями я был уже в обители Вакаикуса, излагал историю этого дела, выслушивал мудрые советы…
Но с начальством не поспоришь, особенно если у тебя их два.
– Да, я понял.
Пришлось идти в управу. Час Лошади уже пробил, до начала Часа Овцы оставалось не так много времени. Раз не удалось навестить святого Иссэна лично, напишу ему записку. Кратко изложу все самое существенное и спрошу совета. Пусть назначит время, когда мне к нему явиться, или ответит письмом – как сочтет нужным.
Закончив писать, я вложил послание в бамбуковый футляр и вручил его Широно.
– Быстро отнеси это в обитель Вакаикуса святому Иссэну. Дождись ответа и сразу ко мне. Все ясно?
– Да, господин.
«Господин»? А ведь верно! Он… она ни разу…
– Стой! Дай сюда письмо.
Я торопливо сделал приписку внизу послания и вернул письмо Широно.
– Теперь иди. Поспеши!
Далекие удары храмового колокола, возвещавшие начало Часа Овцы, застали меня в приемной господина Сэки.
* * *
– Рэйден-сан? Ваша точность делает вам честь. Надеюсь, с делом, которое вы ведете, все обстоит так же хорошо, как с вашей пунктуальностью. Отчет готов?
Можно подумать, он не заметил, что я заявился к нему с пустыми руками. Карп, высунувшись из волн на стене, наблюдал за мной с насмешливым интересом: как-то я буду выкручиваться, не оправдав высоких ожиданий?
Выкручиваться я не стал.
– Виноват, господин Сэки! – я ткнулся лбом в пол. – Дознание еще не закончено.
– Я был о вас лучшего мнения, Рэйден-сан.
